Пожар Латинского проспекта

В общем, хорошие это были люди! А Гаврила всегда заявлял гордо: «Хорошая работа — только для хороших людей!» Всем, причём, подряд он это говорил.

Хозяйский угодник!

Но ведь и делал!..

* * *

— Вон, смотри, объявление: требуется посудомойка, два через два, оклад — восемнадцать тысяч… Не фигово, да — тарелки себе мой — за тысячу с лишним в день!

Володя шелестел талмудом «Из рук в руки», дожидаясь Славы, — чего-то ему для работы не хватало.

— Так, Вован, там надо медкомиссию с санминимумом — неделя беготни и половина того заработка. Тоже всё — не так просто: я бы и сам пошёл сейчас тарелки мыть!.. Я уже, вон, полдюжины агентств этих, по трудоустройству, обошёл, где-то даже и деньги заплатил. И ничего путного насчёт временной, или ночной, работы — всё какую-то шнягу подгоняют, за восемь, а то и за шесть тысяч в месяц.

— Да, — откладывая шелестящий талмуд, вздохнул Вовка, -  если бы литейка не развалилась, я бы оттуда не ушёл. Там нормально было.

— Чего не развалилось?

— Литейка: цех литейный.

— А где это у нас такая металлургия?

— На территории домостроительного комбината — литейный цех. Ты чего — не слышал, что ли: шум вокруг него постоянно идёт! Жители тамошние возмущаются: дым-то ядовитый. А этим всем — по фигу! Я из-за чего и ушёл — хозяин новый появился. Жлоб

такой! Два метра ростом. Москвич. Мама там где-то — по госдуме депутат! Охраны пять человек. Начал там свой террор наводить! Девчонка-бухгалтерша по ошибке на замороженный счёт два миллиона перевела, так он её так приложил — сотрясение мозга!

А там — девчонка, двадцать пять лет… И платить перестал.

— А чего с прошлым хозяином? Грохнули?

— Да нет! Тот-то хорошо платил: тридцать — сорок тысяч в месяц выходило постоянно. Но он изначально в компаньонах с венгром был, а тот борзеть начал: за счёт литейки домой ездить каждый месяц… В общем, стал хозяин его прижимать, а этот венгр в Москву, уже головному боссу настучал: мол, деньги ворует. Ну, оттуда, не разбираясь: продавай литейку, не колышет!.. А полтора лимона евро в месяц доход был!

— А как фамилия-то хозяина?..

Володька назвал без запинки.

Да — мир тесен, а все пути приводят на Ушакова! Точно, та пацанва, что Альвидасу меня подсуетила, я их уже и как звали-то забыл — они-то и говорили, когда, заранее осторожничая, я о хозяине дома осведомлялся: «Серьёзный. Металлами занимается». Я ещё потом и думал: какие, к бесу, металлы? «Попутали», наверняка, утырки! А оказалось — правда. И с деньгами, припоминаю, как-то ощутимо однажды напряжно стало: Альвидаса начали ревизовать, считать дотошно принялись… Вот оно, оказывается, что!.. Понятно — не единственный это источник дохода шефу был — дочернее, всего лишь, предприятие. Но, если полтора «лимона евриков» в месяц!.. Вот, выясняется — хорошим хозяином-то шеф был! Деньги людям платил. Не жлобствовал, не быковал. Растратчиков щемил. Дело умело вёл… Умный, конечно, мужик — чего говорить!.. А твоего, Гаврила, ума дело — к Восьмому марта что-нибудь вдохновенное сочинить.

Да и не что-нибудь: нечто!

Но что-то, воля ваша, всё не то в голову лезло!

Наш Женя был на стройке мэтр,

И труд строителей он почитал!

А потому он каждый метр

В полтинник щедро обсчитал!

— …Сань, Сань, иди скорей сюда, послушай! — кричал в прихожую Вовка. — И в тему всё так!

* * *

А Вовка — он ведь был начитанный! Знал толк в литературе. Рассказывал, как он одно время книги продавал. «Дорогие такие, подарочные. В школах учителя часто брали — надо было только под зарплату попасть. Ну, ещё что хорошо — и сам их читал».

Молодец — всё с толком. Так ведь не каждый ещё сможет ходить вот так, предлагать.

Помню, набранное на компьютере объявление на облупленной двери череды офисов серой четырёхэтажки «делового центра»: «Распространителям парфюмерии, косметики, деятелям сетевого маркетинга и прочим коробейникам вход воспрещён!»

«Коробейникам»!

Вот как тут осмелиться — товар-то свой, в заплечной суме несомый, продвигать?

Впрочем — жизнь заставит.

В четверг я решил не пойти. Решил заранее. Надо было, всё- таки, шпаклёвку одолеть — я уже «тормозил» монтаж конструкций потолка, что должен был делать Адиль — мне в помощь. Уже и Слава как-то бросил ребятам зло: «А то — послушаешь — на словах мастер, а на деле, блин!..»

Раньше он в мою сторону никогда так неуважительно не отзывался.

Кризис!

Да, и заслужил, чего там говорить!

Я отзвонился Любе, как положено — сухо принят был мой звонок. Теперь, главное, пережить половину второго — когда в былые дни я уже срывался на сборы. Ничего, за работой да за ребятами — получится. Тем более, «чёрный строитель» пригласил «на

пирожное» свою новую знакомую — по sms они друг друга нашли. Молодец, ученик! Не тяготился ни своим интеллектом, ни видом выдающимся — так и надо! Явившаяся на пятнадцать минут раньше оговорённого пигалица была тоже без комплексов. Галантно засуетившиеся парни подостлали ей самую чистую газету на мешок с клеем и, протянув кружку с чаем, угостили медовым пирожным.

Девице было девятнадцать лет, она была в разводе, сынишке шёл второй годик.