Пожар Латинского проспекта

Потому что — по психологии так! По чувству строительного такта и рабочего этикета. Заказчик приехал — никого из работников не видно: а они сидят чай пьют — задов приподнять по такому случаю не могут: неуважение даже. Неправильно — по ситуации. Нос, всё-таки, по ветру надо держать, и субординацию везде соблюдать. Хитрей надо быть! Чай — он подождёт: уберутся баре восвояси — хоть ты им упейся!

Разумно же?!

— Да ну, сиди — чего ты дёргаешься? — пожал плечами один из фасадчиков.

И прочие герои покивали согласно.

Пришлось Гавриле, дабы «прогиналой» не прослыть, обратно на краешек ведёрка примоститься.

«Сейчас!»…

Обойдя неторопливо вокруг, шеф с телохранителем, а где-то позади них и Гриша, вошли в дом:

— Приятного аппетита! — остановился шеф у входа в чайную комнату. — Ну что, Алексей, ты попал!.. И хорошо попал!

Он улыбался — коварно. Он смаковал слова, как мы душистый чай.

— Э-э!.. — приподнимался с перевёрнутого ведра из-под шпаклёвки я.

— Да ты пей, пей чай! — растянувшись в злорадной ухмылке, зловеще процедил Миша.

И они начали подниматься по лестнице наверх.

— Здесь ещё никому такого не говорили! — расплылся в совершенно счастливой улыбке Витя.

Не было на этом доме счастья выше, чем «косяк» товарища!

Теперь уж поневоле приходилось, чайную церемонию срочно свернув, выходить к своему столбу — одному уже из последних к завершению.

Раньше надо было — добровольно …

Вид мой не был бледным — никаких грехов за собой я не помнил. Какие уж грехи — зиму на «ура!» отбомбил! А тут — такие «предъявы»!.. Впрочем, пару дней назад, когда каркали мне под руку Леша-с-Витей («Заказчику… Заказчику»), чисто машинально я в ответ и вякнул: «Заказчику — леденец за щеку!»

Неужели передали?..

С другой стороны: чего он тоже — без сладкого-то?

Наконец, подошли они втроём — хозяин, Миша, и Гриша, вид у которого был сурово-извиняющийся: целую зиму он по-своему «тянул» со мной столбы.

— Мы посоветовались и пришли к выводу, — шеф тщательно выбирал слова, — что все вот эти царапины на заборе сделал ты, Алексей, своими балками от шалаша.

— Боковыми, — уточнил Миша.

Вот это пряники!

Да, забор и впрямь (как не обратить на это было мне своего внимания — вплотную я у него работал) был кое-где поцарапан, посечён, «покоцан». А это был уже готовый фрагмент — прошлой осенью нанятые «специалисты» его фактурно, опять же,

замазали — оштукатурили, вольными мазками грубой макловицы по сырой штукатурке проведя: получилась «композиция». Нечто вроде непрерывной, вольно пляшущей волны, что, по замыслу Альвидаса, должно было символизировать отставшую штукатурку (опять?!). Смешав найденные в подвале краски, шоколадно-сиреневым они забор и замалевали.

— Тут уже цвета не подберёшь, — авторитетно заверял Витя, — более пятидесяти оттенков.

Поцарапали, конечно, забор за зиму и демисезонья. Постарались и плиточники, что трубу у оголовка облицовывали: обрезки, а иногда и выскользнувшие плитки летели вниз, рикошетя точно в забор. Внесли лепту и мои друзья — кровельщики, точно таким же макаром черепицу майная. Приложилась и пацанва, нанятая Альвидасом на разовую уборку территории: те просто друг в друга камешками пуляли, в забор преимущественно и попадая.

А Гаврила теперь отвечай — «за всех пыхти!»

У него, конечно, тоже иной раз из-под кирки камешки мелкие отлетали — кое-где и посекли едва видимыми глазу царапинками. Но именно поэтому он один забор и берег: сколько столбов было пройдено, и ни капли раствора — всё губкой, с водичкой смывал. И шалашные свои жерди он опирал на оголовки столбов, обмотав их тройным слоем войлока и плёнки: «Не навреди!» А сбоку два слоя полиэтилена каждый Божий день он просто кирпичиками внизу подпирал — не ленился: специально, царапин насчёт. И кровельщикам кулаком грозил… И на пацанов шипел!.. Опасался, конечно, что на него всех собак повесят: на этом доме только так!

— Э-э, нет, Владимир Андреевич! — поэтому уже вполне уверенно и веско заговорил я. — Сбоку у меня не было балок — как раз-таки из тех соображений, чтобы забор не

повредить! По бокам у меня просто плёнка висела, кирпичами я её на земле подпирал! — уже победно закончил я.

А истинных виновников «сдавать» не стал — среди них же и свои были!

— А чего-то мне казалось — ты тогда боковые рейки прибивал, — краснея, явно «включал заднюю» Миша. — Ну, извини!

— Так, ну тогда, — быстренько «съезжал» уже и шеф, переключаясь на разговор о дальнейших планах на работу, и её завершение, и…

Я уже не слушал. Зачем? Кого? Я им сквозь зиму столбы ладил — с душой… Не бросил их с этим камнем, не ушёл, а они!..

А если действительно что-то наискось случится: и на старуху бывает проруха! Разве с ними потягаешься, поспоришь?.. Нет — отсюда надо уходить, и только!