Пожар Саниры

– То есть богу-Змею? – прервала его Корики. Каждое слово давалось ей с трудом. – Ты никак… не в силах о нём… забыть? – девушка тяжело, хрипло дышала и то и дело шумно сглатывала, сдерживая приступы тошноты. И всё же улыбалась. – Хотите… хотите вылечить, чтобы… потом принести… в жертву…

Бовина ничего не ответил. Гарола перевёл взгляд на огонь в корыте.

– В цивилизованном мире не приносят человеческих жертв! – резко сказал старший стражник.

Корики хотела было что-то сказать, да лишь с трудом покачала головой. Одышка не давала ей говорить. Она тяжело хватала ртом воздух.

Воцарилось молчание. В корыте плясали языки пламени. Раздавался треск горящего хвороста.

– Всё… потеряло… смысл… – в конце концов сказала Корики.

– Да, – пробормотал с болью в голосе, глядя на свою женщину, Десуна. – Всё потеряло смысл…

Такипи всхлипнула. Мадара обнял дочь за плечи и крепко прижал к себе.

– Нас останавливало только то, – заговорил Гарола, – что для Десуны никакой видимой пользы ни от пожара, ни от смерти Радиги не было. Мы продолжали потихоньку расспрашивать жителей Города и искали случая, чтобы заглянуть в тюки шайки.

– В них трава, тряпки и ветки, – медленно и чётко сказал Бовина. Лицо Десуны вздрогнуло, и Санира вдруг понял, что голос странника действует устрашающе не только на него одного. – И камни для веса.

– Тебе-то, ну вот тебе какое дело! – зло ответил Десуна.

– А откуда ты взял лошадь? – вдруг встрял в разговор Тисака. Потом несмело посмотрел на Гаролу и пояснил: – Мы с друзьями тоже думали на Десуну.

– Я же вас расспрашивал! – рассердился стражник. – Я тебя расспрашивал!

– Так ведь… – Тисака растерялся. – Только вчера вечером… – Он замолчал, с опаской поглядывая на Гаролу.

– И что вчера вечером? – спросил вождь раздражённо.

– Вот он… – Тисака кивнул на брата Корики, сидевшего рядом с Десуной. – Он как-то так повернулся… Или копоть от костра легла на лицо… В общем, он показался мне похожим на одного из разведчиков Города-у-Ручья, которого мы встретили, когда сопровождали жриц к новому месту. У того, правда, была длинная борода и усы. И ритуальные рисунки ходоков покрывали всё лицо. И всё же… Мы потому и пришли этим вечером сюда, в карьер, что поняли: именно тут стоит поискать!

Мадара бросил удивлённый взгляд на Тисаку и принялся пристально разглядывать торговца.

– И почему же ты сразу не пошёл ко мне? – отрывисто, сердито спросил Гарола.

Тисака удручённо молчал.

Вождь Города вздохнул, повернулся к брату Корики:

– Ну? Ты был среди разведчиков, что искали новое место?

«Торговец» бросил несмелый взгляд на сестру и еле заметно кивнул.

Старший стражник вздохнул.

– Как я мог к тебе идти, если он совсем не похож на оборванцев из крошечного городка? – сбивчиво заговорил Тисака. – У них лошадь, у них припасы на пятерых на целую луну, они одеты в хорошее полотно…

Гримаса исказила лицо Корики. То ли от боли, то ли от презрения.

– Ну, и откуда вы всё это взяли? – спросил Гарола, поворачиваясь к пленённым.

– Подарок одного купца, – буркнул Десуна.

– Ты говори! – старший воин ткнул ногой второго «торговца».

Тот бросил панический взгляд на Корики и несмело сказал:

– Недалеко от нашего города проходил небольшой отряд странников…

Он опять посмотрел на девушку.

– Нам удалось напасть внезапно и… – он со страхом переводил взгляд с одного лица на другое. – Лошадь Корики забить не разрешила…

Гарола со злостью прошипел:

– Одни сумели понять, зачем кому-то может понадобиться сжечь целый Город, но, конечно, они и не подумали идти к страже! Вторые узнали в странных торговцах людей из соседнего селения, но решили, что мне об этом рассказывать не стоит!

Тисака настороженно подобрался.

– Наказать бы вас всех! – Гарола посмотрел на Саниру и Нимату. – Вас не допустить этим летом к обряду взросления! А вас… – стражник перевёл взгляд на Тисаку. – А вас не взять в поход!

– А разве… – спросил Санира растерянно, – разве поход на лесных всё равно состоится?

Старший стражник рассмеялся:

– На лесных? А они здесь при чём? У нас другой враг…

Весна 3511 г. до н. э.

Тринадцать лун спустя

1

Городской ров

Город горел. Он горел уже целый день и целую ночь. Он продолжал гореть и сейчас.

Гигантское облако клубящегося дыма поглотило его. Сквозь плотную сизую пелену проглядывали лишь тёмные скелеты нескольких окраинных домов и обуглившийся частокол. Яркие лучи утреннего солнца заливали нерыхлённые поля, луга с пожухлой травой и чёрную Реку. В этом сиянии завеса дыма, окутывавшая Город, становилась только гуще, непроницаемее. Лишённый ещё листьев Лес время от времени шевелил ветвями, нагоняя холодный весенний ветер, и тогда дым гигантскими клубами припадал к земле, окутывая людей и животных. В такие моменты весь мир исчезал, и оставался только непроглядный тёмно-серый туман – внизу, вверху, со всех сторон, повсюду. А в следующее мгновение что-то менялось, и дым устремлялся отвесно ввысь, будто падая в провал небес. Крутящийся столб тогда вытягивался на неимоверную высоту и бил в парящих птиц, белые облака и ещё выше – прямо в голубое лицо богини-Небо.