Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Но Ходкевич хитрил. Атаками конницы он отвлекал русских. Свою пехоту он послал прорываться на Ордынку, через острожек у Климентьевской церкви. Казаки оборонялись стойко, побили немало неприятелей. Но когда они отражали атаки, сзади к ним подобрался тот самый отряд, что ночью захватил второй, внутренний острожек. Напал с криками и выстрелами, ошеломлённые казаки разбежались. Оба острожка оказались во вражеских руках, дорога в Кремль по Ордынке открылась. Ходкевич тут же двинул туда приведенный обоз, 400 телег с продуктами.

Но казаки не ушли далеко. Засели рядом в кустах и развалинах. Позвали своих товарищей. Поляки открыли ворота острожка, телеги обоза проезжали через укрепление, растянулись по Ордынке. А казаки выждали подходящий момент и стали стрелять. Лошади падали, метались в стороны. Телеги останавливались, застряли в открытых воротах. И казаки ринулись туда. Перебили и разогнали врагов. Снова заняли оба острожка. Обоз прикрывали 300 солдат пана Неверовского — они прорвались в Кремль, укрылись за стенами. Но вся часть обоза, которую поляки успели завести на Ордынку, попала в руки казаков.

Обе стороны понесли большие потери. Обе были измучены. Битва прервалась на несколько часов. Ходкевич ждал, что на помощь ему ударят войска Струся из Кремля. Но два дня назад неприятельский гарнизон в Москве так побили, что он уже не мог и не хотел выходить из крепости. Русские рати тоже с трудом приходили в себя после жаркой схватки. Но Пожарский уже под вечер готовился возобновить бой. Строил поредевшие отряды. А казаки в своих лагерях звонили в колокола полуразрушенных церквей, созывая всех, кто может.

К князю Дмитрию вдруг обратился Минин. Вроде бы гражданский человек, и возраста был совсем не молодого. Но он уверенно говорил — победа близка. Просил воеводу: дай мне воинов, я сам их поведу. Пожарский сказал: «Бери кого хочешь». Минин выбрал три дворянских сотни, потрёпанных меньше, чем остальные. Позвал — вперёд! И помчался на поляков, врезался в их ряды. Это воодушевило всех наших ратников. Из садов возле Москвы-реки покатились на врагов полки Пожарского. Из развалин Замоскворечья — все казаки. Они ведь стояли под Москвой уже полтора года. Совсем обносились, одежда и обувь изорвались. Сейчас многие мчались в лохмотьях, босиком, но с саблями в руках.

И вот этой атаки поляки не выдержали. Побежали. Русские захватили остатки обоза, ворвались в неприятельский лагерь. Ходкевич кое-как отвёл свои войска на Воробьёвы горы. Там на высоких холмах было удобно отбиваться, и наши воины туда не полезли. Но когда польский командующий пересчитал свои силы, то снялся с места и ушёл от Москвы. Потому что армии у него больше не было. От неё осталось всего 400 конников, горстка пехоты и 4 тысячи украинских казаков. Уходили побыстрее, спешили убраться подальше от русских.

Дмитрий Пожарский

Кузьма Минин

Святой Иринарх благословляет Пожарского и Минина на подвиг

Сабли Пожарского и Минина

Глава 21 Почему 4 ноября мы празднуем День народного единства?

Поляки сдаются войскам Пожарского.

Художник Э. Лисснер

После битвы вражеский гарнизон в Кремле и Китай-городе оказался в безвыходном положении. Обоз русские захватили. А запасов еды в городе не осталось. И от войска Ходкевича почти ничего не осталось. Доставить в Москву новые запасы он не мог. А две Земские рати сражение сплотило. И врагов одолели вместе, и победе радовались вместе. Стали друг для друга близкими, своими. Организовали общее руководство — Пожарский, Трубецкой и Минин. Вместе установили тяжёлые пушки, которые привезла Вторая рать. Начали обстреливать крепости.

Пожарский написал письмо к осаждённым полякам. Очень вежливое, благородное: «Всему рыцарству князь Дмитрий Пожарский челом бьет…» Предлагал, если они уйдут из Москвы, то их за это свободно выпустят на родину. Для ослабевших, больных и раненых дадут телеги. Но неприятели ответили грубо и оскорбительно: «Московский народ самый подлейший в свете и по храбрости подобен ослам или суркам… впредь не пишите нам ваших глупостей». Издевательски советовали: «Лучше ты, Пожарский, отпусти своих мужиков землю пахать». Заявляли, что польские рыцари их не боятся. Будут держаться, пока придёт король и выручит их.