Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Хотя на самом деле их отказ сдать Москву объяснялся совсем не героизмом. Нет, обычной жадностью. Гонсевский-то забрал лишь небольшую часть русских богатств. Многое ещё осталось. Новый гарнизон увидел, какие сокровища он увозил, и глаза разгорелись. Сразу полез грабить. Поляки обчистили дворцы, храмы. Не постеснялись обокрасть царские гробницы. Грабили и русских, оставшихся в Кремле. Ворвались даже в дом Мстиславского, избили его, унесли все ценные вещи. А если уходить из Москвы, то огромные богатства, которые они награбили, пришлось бы оставить. Нет, поляки не желали расставаться с ними. Решили как угодно, но продержаться до прихода короля.

Но ведь продуктов не было! Уже в сентябре у поляков начался голод. Съели лошадей, собак, кошек, охотились на ворон. Во время сражения с Ходкевичем в город прорвались 300 солдат Неверовского. Но они пробились без денег, без собственных припасов. А делиться с товарищами у поляков было не принято. Эти солдаты первыми стали умирать. За ними слабели и другие. Но даже теперь оставить Москву и распрощаться со своими богатствами враги отказывались. Чтобы продержаться, они дошли до людоедства. Сперва убили и съели пленных. Потом начали охотиться за жителями, жрать друг друга. Один из польских командиров, полковник Будила, писал: «Пехота сама себя съела и ела других, ловя людей… Сильный зарезывал и съедал слабого». Заготавливали человеческое мясо впрок, солили его. Даже продавали друг другу — за золото.

Но поляков становилось всё меньше. Из трех с половиной тысяч осталось полторы тысячи. А русским надоело стоять в осаде. 22 октября наши ратники устроили молебен у чудотворной Казанской иконы Божьей Матери. Подняли её, как знамя, и пошли на штурм. Ворвались на стены Китай-города. Уцелевшие враги бежали в Кремль, но поняли — больше держаться не получится. Они ослабели от голода, многие болели. Как только русские полезут на Кремль, всё будет кончено.

Польский комендант Струсь вступил в переговоры с Пожарским. Он и сейчас хорохорился, горделиво задирал нос. Сперва договорились только о том, чтобы выпустить из Кремля бояр и других русских, которые ещё там остались. Для поляков они были лишними едоками. Пожарский согласился. Но на самом-то деле Струсь и его воины уже знали, они не в состоянии сражаться. А русских выпустили опять из-за жадности. Чтобы без них, без их глаз, оборудовать тайники. Понадёжнее спрятать награбленные сокровища. Ну а когда спрятали, Струсь согласился сдаваться.

Но теперь уже Пожарский не предлагал полякам свободно отпустить домой. Надо было раньше соглашаться. Не захотели — сами виноваты. 27 октября остатки поляков сдались в плен.

В Кремль въехали Пожарский, Трубецкой, Минин, вошли их войска. Но наши воины увидели в освобождённой столице жуткие картины. Разграбленные дворцы, загаженные храмы. А в жилых помещениях бочки с засоленными частями человеческих тел, недоеденные куски. Между Первой и Второй Земскими ратями существовало соглашение — захваченное вражеское имущество и пленных делить пополам. Тем неприятелям, кто достался воинам Пожарского, повезло. У него была дисциплина, порядок, и он запретил расправы. Но казаки Трубецкого посмотрели, что стало с красавицей Москвой, и не выдержали. Почти всех пленных, которые достались Первой Земской рати, они перебили.

Пожарский вообще был человеком добрым, милосердным. Мстиславского и прочих бояр, которые трусливо прислуживали врагам, он не стал судить. Решил, что они уже наказаны. Что они получили за свою службу Сигизмунду? Унижения, побои, грабежи. А под конец вообще тряслись в страхе, что их прикончат и сожрут. Арестовали только откровенных предателей, губивших русских людей, вроде Фёдора Андронова. Его крепко допросили, и от него узнали о тайниках. Нашли сокровища, спрятанные поляками. А опоганенную Москву пришлось чистить, приводить в порядок. Кремль и Китай-город священники кропили святой водой, заново освящали — как место, где побывала нечисть.

В общем-то судьба Москвы решилась 22 октября, когда наши воины с Казанской иконой Пресвятой Богородицы ворвались в центральную часть города. По новому стилю это 4 ноября. В этот день в России установили православный праздник Казанской иконы Божьей Матери. А сейчас установлен и государственный праздник, День народного единства. Такое название совсем не случайно. Почему враги сумели захватить Москву? Потому что помогли устроить в нашей стране Смуту. Народ разделился, дрался в междоусобицах. Но когда русские увидели, что государство погибает, они опомнились. И под стенами Москвы сошлись совершенно разные люди. Одни совсем недавно сражались под знамёнами Лжедмитриев, Болотникова. Другие бились против них. Если бы они принялись выяснять, кто был прав, а кто виноват, что получилось бы? Ничего хорошего. Подрались бы снова — и России конец. Но они ничего выяснять не стали. Они просто отбросили старые счёты. Объединились — и победили.