Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Они и после освобождения Москвы повели себя очень мудро. Опять не стали спорить и выяснять, кто виноват в прошлых бедах. Нет, они решили по-христиански: все виноваты. А кто больше, кто меньше — это только Богу виднее. Все покаялись друг перед другом, перед Господом. Ведь и в самом деле, почти все русские люди так или иначе соблазнились. Верили обманам. Или выискивали, как для самих будет выгоднее. Теперь земское правительство постановило — прошлое не ворошить, старых обид не вспоминать. Главное было — уберечь единство. Поэтому всем сохранили чины, звания и награды, кто бы их ни давал в годы Смуты. Трубецкого произвёл в бояре Тушинский Вор, но всё равно — пусть остаётся боярином. Отменили только те чины и награды, которые раздавал Сигизмунд. А по городам объявили — присылайте делегатов на Земский Собор. Чтобы всей Русской землёй выбрать нового царя.

Хотя выяснилось, что этим заниматься рано, а Москву освободили очень вовремя. К ней как раз шёл Сигизмунд! Просто он немножко опоздал. Польские шляхтичи на войну уже не слишком рвались. Одни погибли, получили ранения — и больше не хотели. Другие вдоволь награбили, и им было достаточно. Из-за этого король медлил. Ждал, кто ещё к нему придёт. Но собралось лишь пять с половиной тысяч воинов. Король всё же выступил к Москве. Причём в Польше в это же время произошли странные события. В плену один за другим вдруг умерли свергнутый царь Василий Шуйский и все его родные. Поляки объясняли, будто они поумирали «от тоски». Но почему их «тоска» так чётко совпала с походом короля? Скорее всего, их убили. Чтобы у Сигизмунда не стало соперников. Доедет до Москвы и наденет на себя русскую корону. Объявит, что он единственный русский царь. Других-то уже нет.

А что воинов собралось мало, король не слишком переживал. Его ждал Ходкевич с войском, ждал гарнизон Москвы. Но Ходкевич встретил Сигизмунда с жалкими остатками своих полков. А после этого узнали — русские взяли Москву. Только сейчас король спохватился. Вспомнил договор с русскими, когда они выбрали царём королевича Владислава. Сигизмунд сам тогда отбросил этот договор. Но теперь снова принялся лгать. Разослал воззвания, будто он явился в Россию как раз для того, чтобы исполнять договор. Беззастенчиво врал, что Владислав долго болел и не мог приехать раньше. Ну а сейчас он выздоровел, и Сигизмунд привёз его для русских. Вы же его выбрали — вот он, будет царствовать над вами.

Но королю больше не верили и подчиняться не желали. Он подъехал к крошечной крепости Погорелое Городище, а она встретила поляков залпами пушек. Воевода князь Шаховской с насмешкой посоветовал: «Иди, король, под Москву, будет Москва за тобой, и мы готовы быть твои». Сигизмунд двинулся дальше, доехал до Волоколамска. Крепость здесь тоже была слабенькой — земляные валы, деревянные стены. Здешний воевода Карамышев как узнал, что к нему явился сам король, перепугался. Хотел сдаваться. Но в Волоколамске расположились на зимовку казачьи отряды атаманов Нелюба Маркова и Ивана Епанчина. Воеводе они пригрозили и лишили его власти.

Атаманы стали командовать сами. Жители поддержали их, и поляков в город не впустили. Король оскорбился, разгневался. Приказал подчинённым взять непокорный городок. А в Москву отправил своё посольство. Специально выбрал русского посла, состоявшего у него на службе князя Мезецкого. Поручил передать то же самое: Сигизмунд привёз сына, которого русские выбрали царём, вот и встречайте нас с почётом, выполняйте старый договор. Сопровождать посольство король послал тысячу лучшей рыцарской конницы — чтобы выглядело грозно, внушительно.

Для Пожарского, Минина, Трубецкого и земского правительства появление Сигизмунда стало неожиданным. К серьёзным сражениям они были не готовы. Ведь Москва была разрушена, в ней было негде разместиться войскам. И продуктов в городе не было. Поэтому после победы в столице оставили всего 3 или 4 тысячи бойцов. Дворян отпустили в их поместья. Казаков разослали в разные города, где они могли прокормиться и зимовать в тепле. Как раз из-за этого два казачьих отряда очутились в Волоколамске.

Но Пожарский и другие воеводы решили — ни в какие переговоры с врагами не вступать. Даже не подпускать их к Москве! А то вдруг найдутся такие, кто признает Владислава царём? Снова люди разделятся, возобновится Смута. Разослали гонцов к своим ратникам — бросать все дела, спешить на защиту столицы. А всех воинов, кто были под рукой, Пожарский вывел навстречу неприятелям. Возле села Ваганьково, как только появилась польская конница, на неё ударили, побили, заставили повернуть назад. Причём даже королевский посол Мезецкий во время боя перебежал к русским. Больше служить Сигизмунду он не желал.