Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Жители осаждённой Москвы готовятся оборонятся.

Художник А. Васнецов

России приходилось очень тяжело. Но народ снова был единым. Поэтому преодолевал трудности. Помаленьку оживали города, сожжённые деревни. Всё больше дворян могло снарядиться на службу. С горожан и крестьян собирали налоги, в казне появились деньги. Заново создавались полки стрельцов. Со шведами замирились, и кое-какие войска освободились. Царь и правительство смогли размещать хотя бы небольшие гарнизоны в южных городах, защищать их от татар. Астраханский воевода князь Львов со своими стрельцами, казаками и городскими ополченцами разгромил ногайцев. Освободил 15 тысяч пленных. Побитые ногайцы дали клятву «быть в послушании» и служить царю.

Но Польша от всех предложений о мире отказывалась. Она за несколько лет отдохнула от сражений. Шляхтичи прогуляли жалованье, полученное на войне, привезенную добычу. Хотелось ещё. Паны знали, что в России нищета, войск совсем мало. Рассчитывали, что русские недовольны Михаилом Романовым и его правительством. Представляли, что всё будет, как раньше. Стоит только королевской армии перейти в наступление, как на Руси опять поднимутся мятежи. Бояре снова предадут. Михаила свергнут так же, как Годуновых, Василия Шуйского, — и согласятся принять на царство королевича Владислава.

Сейм постановил: пока русские не восстановили силы, надо добить их. Собирать большое войско, идти на Москву. В России об этом узнали. Царь принял правильное решение — опять поднимать на врагов всю Русскую землю. Весной 1616 года он созвал Земский Собор. В Москву съехались делегаты от разных городов и сословий. Михаил Фёдорович объяснил им — на нашу страну надвигается новая грозная туча. Собор его поддержал: надо напрячь все силы. Но на войско требовались большие деньги, и Собор постановил: ввести со всех жителей России особый налог на войну, «пятую деньгу». Такой же, как собирал Минин в 1612 году.

Но Минина уже не было в живых, и Собор решил — чтобы собирать и распределять эти деньги, нужны люди с безупречной честностью. Выбрали Пожарского, помощника Минина Семёна Головина и троих монахов. Да, бездельное правительство Салтыковых и бояре старались опозорить князя Дмитрия, оттеснить его от важных должностей. Но теперь сказал своё слово народ, делегаты от всей страны. А Пожарского Россия ценила и уважала.

Поляки, как обычно, собирались на войну долго. В 1617 году у Ходкевича под Смоленском было лишь 8 тысяч шляхты и наёмной пехоты. Вражеский командующий понимал — для похода на Москву этого мало. Наметил сперва только продвинуться вперёд. А решающий удар нанести в следующем году. Ходкевич прикидывал и другое. По дороге на Москву надо подготовить надёжные базы. Создать там склады продовольствия, корма для лошадей, боеприпасов. Тогда полякам не надо будет везти всё это издалека. Одна база была готовая — Смоленск. А для другой он присмотрел Калугу. Её за время Смуты ни разу не разоряли. Там была сильная крепость, в ней можно удобно разместить войска.

Чтобы захватить Калугу, Ходкевич собрал возле Новгорода-Северского ещё один корпус, воеводы Опалинского. Ему дали тяжёлую гусарскую конницу, украинских казаков. К нему направили и Лисовского. Король дал ему 10 тысяч золотых, он набрал себе новый полк «лисовчиков», похвалялся, что погромит всю Русь. Но по дороге он внезапно упал с коня и умер. А его полк присоединился к Опалинскому.

А войско Черкасского стояло под Смоленском уже три года. Оно очень уменьшилось. Кто-то заболел и уехал. Кому-то надоела такая война, и он просто сбежал. Правительство присылало подкрепления, но их было мало, и они тоже постепенно растекались кто куда. Ходкевич нарочно не тревожил русских. Казалось — всё тихо. А поляки изготовились скрытно. Дождались осени, холодов. Дворяне Черкасского, как обычно, стали разъезжаться по своим поместьям. И тут из соседних лесов вдруг хлынули враги. Началась паника, воины Черкасского покатились прочь. Прогнав их, Ходкевич хотел остановиться на зиму в Смоленске. Но узнал, что русские отступают в полном беспорядке, бросили Вязьму. Пока они не опомнились, поляки тут же захватили и этот город.

А корпус Опалинского двинулся на Калугу. Неподалёку от неё, на реке Угре, расположились лагерем вольные казаки. Они помогали охранять здешние места от татар, к ним прибежали товарищи из армии Черкасского. Казаки послали в Москву есаула Сапожкова, он передал — казаки готовы сражаться, но если им дадут хорошего воеводу. Не какого-нибудь неумелого размазню, а настоящего командира. К царю прислали делегатов и жители Калуги. Сообщали — идёт враг. А для обороны просили, чтобы к ним назначили Пожарского.