Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Но после этого сами поляки очутились в ловушке. У Владислава и Ходкевича было не так много сил, около 15 тысяч конницы и пехоты. В Можайске количество едоков значительно уменьшилось, он мог держаться долго. А в лагере под Боровском три русские рати объединились в один кулак. Сил у них стало больше, тысяч 20. И они караулили врагов. Попробуешь штурмовать Можайск — тут же ударят тебе в спину. Пойдёшь на Москву — тоже ударят в спину. Прижмут к стенам столицы — и конец. Даже если будешь отступать в Польшу — погонятся и так наподдадут, что мало не покажется. Владислав со своей армией влип очень крепко.

Его спас запорожский гетман Сагайдачный. Он по всей Украине объявил — вон мы какой договор заключили! Послужим королю и королевичу, а за это поляки признают вольных казаков и православную веру! С громкой славой Сагайдачного, с таким договором к нему хлынули запорожцы, да и все, кому хотелось стать казаками. Собралось аж 20 тысяч. Они ворвались в Россию с юга. Здесь крепости были маленькие. В Смуту их не раз разрушали, а отремонтировали кое-как. И гарнизоны были крошечные, большинство воинов забрали сражаться против Владислава. Когда на них ринулась масса запорожцев, эти отрядики погибали в боях или разбегались. Орда Сагайдачного погромила и сожгла Путивль, Рыльск, Курск, Ливны, Елец, Лебедянь, Скопин, Ряжск. Двигалась на Москву.

Правительство переполошилось. Пожарскому приказали взять половину войск, собравшихся в Боровске. Остановить Сагайдачного на реке Оке. Но князь Дмитрий в последнее время очень устал, не спал ночами. И у него опять случился приступ «чёрной немочи». Его увезли в Москву совсем больного. Вместо него стал командовать Григорий Волконский. Но такого неопытного воеводу Сагайдачный легко обвёл вокруг пальца. Изобразил, будто собирается переправляться через Оку. Волконский собрал к этому месту все силы. А Сагайдачный переправился совсем в другом месте. Волконский вдруг узнал, что множество запорожцев появилось сзади. Перепугался, отступил в Коломну и заперся в крепости. Казаки, служившие в царском войске, после этого разругались с Волконским. Заявили, что не желают служить с таким командиром, и вообще ушли. А перед Сагайдачным открылась дорога на Москву.

Чтобы защитить столицу, правительство срочно вызвало из Боровска вторую половину войск, полки Лыкова. Но при этом выпустили из ловушки армию Владислава. Перед ним тоже открылась дорога к Москве. В самой столице люди возмущались, кричали о боярской измене. Правительству Салтыковых больше не верили. Но царь догадался созвать Земский Собор. Он начал руководить обороной. Постановил — сражаться до конца. Ратников не хватало, врагов наступало в три раза больше. Земский Собор призвал всех горожан, кто может драться. Их собралось шесть с половиной тысяч. Из них две тысячи пришли с ружьями, остальные с рогатинами, саблями, топорами — у кого что нашлось.

20 сентября армия Владислава и Ходкевича подошла к Москве с западной стороны. А с южной Сагайдачный. Встретились, договорились между собой. Уже стояла осень, и осаждать большой город никому не улыбалось. Мокнуть, мёрзнуть. Ходкевич предложил штурм. Внезапный, среди ночи. Ворваться в город, там начнётся паника. Сонные люди будут метаться в ужасе, а полякам останется рубить их. Москва будет взята — и всё, победа, конец войны.

В ночь на 1 октября поляки и запорожцы подкрались к воротам внешних укреплений, Земляного города. Заложили петарды и взорвали их. Войска Владислава и Сагайдачного двумя колоннами вломились в ворота. Устремились к следующей стене, Белому городу. Бежали к Арбатским и Тверским воротам, чтобы и их взорвать. Но русские караулы подняли тревогу. К месту прорыва сбегались стрельцы, дворяне, ополченцы. В колонны врагов, движущихся по улицам, полетели пули из соседних дворов, домов. И у жителей Москвы паники не было. Они вооружались, стекались на помощь своим.

Пожарский уже немного подлечился, он со своего двора прибыл к Арбатским воротам с отрядом слуг, организовал вокруг себя ратников и жителей. Ударили навстречу неприятелям, отбросили. А когда рассвело, защитники навалились со всех сторон на обе вражеские колонны. Из тех поляков и запорожцев, кто вошёл в Москву, выбрались очень немногие, большинство перебили.

После огромных потерь ни Ходкевичу, ни Сагайдачному штурмовать больше не хотелось. А стоять возле мощной крепости было бессмысленно. Наступали холода, к Москве могли подойти подкрепления. Решили где-нибудь перезимовать и позвать подмогу из Польши. Но и прокормить объединённую армию поляков и запорожцев в одном месте было невозможно. Поэтому снова разделились, двинулись в разные стороны.