Пожирающая Серость

– Мама хочет с тобой поговорить. – Ее пальцы извивались перед юбкой, как бледные цепкие корни. – Но она сказала, что это необязательно, если ты не хочешь.

– Как щедро с ее стороны, да?

Мэй сосредоточила взгляд своих ясно-голубых глаз на поцарапанном линолеуме:

– Прости. То, что я тебе наговорила, было жестоко и необоснованно.

И в этот момент Джастин увидел, что силы Мэй больше навредили ей, чем принесли пользу. Она получила все, о чем когда-либо мечтала, – а это значило, что у нее не было причин сомневаться в действиях Августы.

Джастин ожидал, что будет злиться на нее в следующий раз, но он испытывал только жалость. Он был самым рьяным защитником Мэй, когда Августа избрала его своим любимчиком. Но, обретя силу, сестра разорвала их связь. И впервые в жизни его не интересовала работа над тем, чтобы восстановить разрушенное.

– Тебе было плевать, что твои слова могут прозвучать жестоко, – ответил Джастин. – Ты хотела меня задеть.

На ее лице промелькнуло нечитаемое выражение:

– Неправда.

– Неужели? – спросил юноша. – Вайолет могла умереть. Надеюсь, ты счастлива.

С этими словами он пошел к кабинету матери. Джастин услышал шаги позади себя, но не обернулся.

Вокруг стола Августы собралось несколько офицеров, но, когда Джастин открыл дверь, она выпроводила их взмахом руки.

– Джастин. – Голос Августы был ласковым и чрезмерно мягким, словно она подбирала каждое слово с максимальной осторожностью. – Ты все же решил ко мне зайти.

– Я решил тебя выслушать. – Джастин захлопнул дверь прежде, чем Мэй успела войти. Этот разговор касался только их с матерью. – Я не такой, как ты. Я не принимаю решение о никчемности людей прежде, чем они успеют извиниться.

Широкие плечи Августы дрогнули:

– Я знаю, что была груба с тобой. Мне стоило прислушаться к твоим опасениям, что город планирует захват власти.

– Что насчет Вайолет? – спросил Джастин. – Ты будешь извиняться за то, что сделала с ней?

Он знал, что спрашивать о Харпер – гиблое дело, как и о любом другом человеке, чью жизнь Августа мимолетно изменила.

Тем не менее он не мог просто выйти за дверь.

Джастин не умел отказываться от заблудших и безнадежных. Особенно когда те нуждались в нем.

– Я сделала то, что сочла необходимым в тех обстоятельствах, – ответила Августа. – Возможно, если бы ты признался мне во всем раньше, я отнеслась бы с бо́льшим пониманием. Но ты недостаточно доверял мне, чтобы рассказать правду.

– Разве можно меня в этом винить? – вздернул бровь Джастин.

Уголки губ его матери опустились:

– Нет. Но у меня есть кое-что для тебя, что может помочь забыть о старых обидах. Это Мэй предложила.

Она достала сверток бумаг из ящика стола и протянула их Джастину.

Развернув их, он обнаружил заявления на поступление в гуманитарные вузы, которые находились в тридцати минутах езды от Четверки Дорог, а также информацию о местном общественном колледже.

– Ты хочешь, чтобы я остался.

Августа встретилась с ним взглядом:

– Я думаю, ты доказал, что можешь быть полезен Четверке Дорог больше, чем я предполагала. Пожалуй, моя решимость заставить тебя уехать из города была неоправданной. Так что да, я хочу, чтобы ты остался.

И это все, чего хотел Джастин. Но эта версия его возвращения домой значила игнорирование правды о наследии их семьи. Значила, что он подчинится. Джастин подумал о картах, которые разложила перед ним Мэй. Это его шанс изменить порядок вещей.

Провал ритуала поставил его в уникальное положение. У него не было сил, зато он прожил всю жизнь с основателями. Возможно, он единственный человек, который действительно понимает обе стороны проблемы Четверки Дорог. И это не то будущее, которое он планировал. Но это будущее, которое он проведет там, где ему и место: дома.

Джастин положил бумаги на стол. Затем развязал медальон на запястье и опустил тонкий стеклянный диск на ладонь.

– Если я вернусь домой, – сказал он, – то не буду и дальше скрываться. Я расскажу жителям правду о своих силах. И не позволю тебе стереть ее.

Лицо Августы стало белее белого:

– Ты потеряешь их уважение.

– Может, и так. Но зато я больше не буду врать. – Джастин выпустил медальон, и тот упал на стол. Алое стекло замерцало, как закатное солнце. – И еще кое-что. Я хочу, чтобы ты пообещала, что перестанешь использовать свои способности на людях.

Августа хмыкнула:

– Категорически нет.

Но Джастин был готов к этому:

– Тогда я перекрою тебе доступ к Айзеку Салливану. А после того что ты сделала с Вайолет Сондерс, она ни за что не станет тебе подчиняться – ты это знаешь. Из этого получается, что у тебя почти не останется основателей на патрулирование.

Августа была раздражена. Джастин видел, что ударил по больному.

– Мои силы – необходимое условие защиты этого города, – сказала она. – Сейчас у нас под арестом четырнадцать членов Церкви Четверки Богов. Ты бы предпочел, чтобы я отправила их в ближайший город, где их будут судить за попытку убийства, или стерла им память и позволила жить в мире? Это нейтрализовало бы их как угрозу. Это эффективно. И по-человечески.