Пожиратель демонов

Наконец они добрались до берега. Хоэртон вылез из воды первым и затащил Теодора. Потом он осмотрел себя. Несколько укусов, похожих на порезы, царапины и ссадины, все как обычно, впрочем, ничего серьезного. Преподобный совершенно не пострадал. Страх придавал ему ускорения, и рыбы, несмотря на все более серьезные проявления агрессии, просто не смогли переключиться на него в нужный момент.

Хоэртон подошел поближе, осматривая попутчика.

– Что? – спросил Теодор нервно.

– Совершенно ничего, – усмехнулся Джейсон. – Просто переживал за тебя.

– Я быстро плаваю, – сказал Теодор.

– «И боюсь, словно баба, всего, что шевелится», – произнес Хоэртон с сарказмом.

– Пошел ты к черту, Хоэртон, – послал его Теодор. – Переживал он…

Джейсон ухватился за лиану и пополз наверх. Та была скользкой, и облепленной насекомыми, прячущимися от дождя. Подъему мешала вода, падающая с края обрыва непрерывными тонкими струями. Теодор остался внизу и наблюдал, как Хоэртон карабкается и пытается удержать лиану от раскручивания. Джейсон, в свою очередь, боялся, что заставить Преподобного подняться будет гораздо сложнее, чем убедить лезть в воду. Может случиться, что среди прочих его страхов присутствует еще и боязнь высоты.

Наконец он достиг края обрыва и выбрался из ямы. Внушительных размеров кусок земли оторвался под его тяжестью и улетел вниз, глухо ударившись об уступ, на котором стоял Теодор. Тот не мог не заметить пару сотен килограмм чернозема, летевших сверху, поэтому успел отойти в сторону. Решив, что угроза миновала, Преподобный ухватился за лиану и был смыт в воду потоком грязи, прилетевшим следом за земляной глыбой.

Это было уже не смешно, потому как означало очередную ходку вниз. Хоэртон выругался в сердцах и уже было собрался спускаться, как заметил, что Теодор вынырнул и взбирается на уступ.

Оставалось только сесть на край обрыва и подождать, пока Преподобный соизволит подняться. Уговаривать его уже не было никаких сил.

За спиной Джейсона начинались джунгли. Деревья были просто гигантских размеров. Тропический лес казался непроходимым и опасным, отчасти благодаря тому, что дневной свет едва проникал до земли сквозь листву. В таких зарослях можно запросто заблудиться, даже если их площадь занимает всего пару квадратных километров.

В сотне метров в сторону земля резко уходила вверх, что вполне могло быть краем склона каньона. Если двигаться исключительно вдоль него, то вполне можно сохранить ориентировку. Да и звуки падающей с обрыва воды создавали неплохой ориентир, пока еще были слышны.

Наконец из Колодца показалась чумазая физиономия Преподобного. Хоэртон подал ему руку и помог взобраться. Теодор упал без сил на покрытую сеткой ручейков землю. Джейсон подождал, пока тот отдышится, и предложил двигаться к подъему, пока их снова не смыло вниз. Теодор нехотя согласился.

Возвышение, вопреки ожиданиям, оказалось просто холмом. Поднявшись на него, путники предстали перед еще одним обширным болотом. Правда, на этот раз из него, помимо останков мертвых деревьев, выглядывали исполинские кочки метровой высоты. Тучи мошкары вились среди этих истуканов, что создавало просто жуткую картину.

– Все. С меня хватит, – психанул Теодор. – Остаемся на ночлег на этом холме. Утром решим, что делать.

Хоэртон поймал себя на мысли, что не заметил, как прошел еще один день.

– Поддерживаю, – ответил он, устало опускаясь на вершину холма, представляющего островок суши посреди зелено-коричневого вонючего моря.

Нестерпимо хотелось есть. Желудок, полный воды, просил чего-нибудь не очень жидкого и желательно горячего.

Голод. Первые несколько часов не дает покоя, потом ослабевает настолько, что о нем можно даже забыть, правда, ненадолго. Далее возникают тянущие боли в области желудка, появляется ощущение, что он переваривает сам себя. Если существует рядом источник воды, то голод можно унять, обманув организм и просто напившись. Но мозг обмануть уже сложнее. Под воздействием голода он берет на себя контроль над телом. Руки сами хватают все более или менее похожее на еду и тащат в рот. Если потерять самообладание окончательно, то можно наесться настолько разнообразной гадости, что вся она непременно попросится обратно. Также можно схлопотать чудовищное несварение или отравление вплоть до смертельного исхода.

Хоэртон прекрасно это осознавал, поэтому постоянно думал об охоте. Есть растения он не рисковал, а вот с живностью дела обстояли совсем плохо. Нужно срочно добыть пропитание. Иначе потом, когда тело само насытится какой-нибудь растительной дрянью, будет поздно.

Голод долго не давал ему уснуть. Теодору тоже было не до сна, но отправиться на поиски пищи по наступающей темноте было чревато неприятностями. Джейсон успел подумать о том, что они сами могут оказаться легкой добычей для какого-нибудь местного хищника, но сон уже вступал в свои права, и победить его было очень сложно. В конце концов Хоэртон сдался.

Непростительная ошибка, которая сходила ему с рук уже несколько ночей подряд.