Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

Бедняга встал из грязной лужи и ошеломленно вытаращился на свою благоверную. Та еще никогда не лупила его без уважительной причины – уважительной хотя бы по ее меркам. «Если она теперь будет драться, просто придя в дурное настроение, какое же мрачное будущее нас ждет?» – подумал толстяк.

И дал деру. Великанша бросилась за ним, выкрикивая угрозы.

Вандерхоф затрясся в конвульсиях. Он сходит с ума! Или же?.. Нет, это было бы сущим кошмаром! Не может Тим быть сразу и медузой, и хамелеоном. Перенять чужой характер он, пожалуй, способен, но чтобы вот так запросто скопировать чью-то внешность…

– О нет! – выпалил Вандерхоф. – Только не это!

Но объяснение пугало до дрожи своей логичностью. Он увидел толстяка – и сам стал толстяком, с такими же бакенбардами и прочими чертами. А вернуть себе нормальный вид ему помог шок от обнаруженного в зеркале. Ну и что дальше? Тим Вандерхоф станет тенью? Пустым местом? Похоже на то.

При одной лишь мысли о подобном исходе у него из пересохшего горла вырвался крик. Как жить в этом мире, превращаясь в каждого встречного?!

Однако… хамелеоны могут маскироваться только благодаря пигментации. А вот более развитое животное, такое как человек, наверняка способно и на большее. Ведь человеческому разуму и воле подвластно все. Вандерхоф знал это, потому что зачитывался воскресными приложениями к газетам и научно-фантастическими журналами.

Но, вспомнив рассказы Герберта Дж. Уэллса, Жюля Верна и Генри Каттнера, он понял, что обычно для героев подобных историй все плохо заканчивалось, и застонал.

– О нет! – опять вырвалось у Вандерхофа. – Я не хочу умирать. Я еще слишком молод…

По залу кто-то бродил. Вандерхоф поспешил уткнуться в ближайший автомат, с якобы документальной пленкой о том, как в Конго гориллы похищают местных женщин. Но не природная застенчивость и не искренний интерес к антропологии заставили Вандерхофа затаиться. Просто он боялся новой встречи, вполне логично полагая, что может принять облик этого человека.

Бросив цент в прорезь, Вандерхоф принялся крутить рукоятку. Но он почти не вглядывался в блеклые кадры с гориллой, странствовавшей по своим родным джунглям.

За его спиной раздался маниакальный смех, быстро переросший в пронзительные вопли. За стеной зазвучали вопросительные крики. И топот.

– Что там у вас стряслось? – выкрикнул кто-то.

– Обезьяна! – истерически ответили ему. – Тут горилла пялится на развратные картинки! У меня снова белая горячка!

Вандерхоф поспешно обернулся к высокому, тощему мужчину с лошадиной физиономией и налитыми кровью глазами. Вместо трости в его руке органичней смотрелась бы бутылка виски.

– Никак она от меня не отвяжется! – визгливо прокричал долговязый, пятясь. – Сначала змеи, теперь она… О, эти ужасные сверкающие глаза!

– Тсс!.. – Вандерхоф успокаивающе поднял руку.

У пьяницы задрожали все поджилки.

– По-змеиному шипит! – воскликнул он и сделал выпад тростью, как фехтовальщик.

Ее металлический наконечник угодил Вандерхофу в живот; задыхаясь, Тим согнулся пополам. И одновременно увидел себя в зеркале.

Его отражение нисколько не напоминало Тима Вандерхофа. Одежда осталась прежней, но носила ее, без сомнения, горилла – из тех, что похищают негритянок в Конго.

Шаги звучали все громче. К залу игровых автоматов приближались посетители луна-парка.

Вандерхоф весь напрягся и нечаянно обнажил клыки. Пьяный ойкнул и зажмурился, но Вандерхофу было не до него. Тим дикими глазами смотрел на свое отражение.

И вдруг горилла исчезла. Тим Вандерхоф вновь стал самим собой.

Осторожно потирая живот, он выпрямился и встретил взгляд человека с лошадиной физиономией.

– Где она? – пробормотал тот. – Куда делась?

– О чем это вы? – холодно спросил Вандерхоф, всеми силами удерживая в мыслях свой привычный облик.

– Горилла…

Наступившую паузу прервал хлынувший в двери поток людей. Зал наполнился криками, бестолковыми вопросами. Но все стихло, когда Вандерхоф указал на долговязого с тростью и объяснил, что тот просто пьян.

– Не настолько уж пьян, – последовало мрачное возражение. – В тот раз со змеями – да, не спорю. Но горилла-то была! Где она? Постой, я знаю! – Остекленевшие глаза мужчины заблестели. – Ты ее спрятал!

– Вы точно пьяны, – сказал Вандерхоф.

– Ах, так! Ну, я тебе сейчас задам! Р-р-р!.. – Растерянность пьяницы сменилась воинственностью, он двинулся к Вандерхофу, шатаясь и размахивая тростью.

Тим ретировался…

«Час от часу не легче», – угрюмо думал он, пока крался через луна-парк, стараясь держаться подальше от людей.

Дождь прекратился, но люди еще не решались выйти из укрытий. Тем лучше! Вандерхоф уже понял, что может оставаться в своем облике, если очень сосредоточится. Но все же надолго этой сосредоточенности не хватало – она расходовала много сил.

Однако в глубине его сознания понемногу зарождалось странное, даже греховное воодушевление. Ведь можно неплохо поразвлечься. Только представьте, каково это: захотел – и стал гориллой. Горилл все боятся.

«А еще стреляют по ним», – вспомнил Вандерхоф и закрыл глаза.