Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

– А, шевалье Футан. Ты читал статью Лолли Парсон в «Сценарии»? В прошлом месяце Джек Харди познакомился с ним в Париже. Полный вздор, но хорошая реклама.

– Троекратное «ура» рекламе, – сказал я. – Помнишь, как было с «Рождением нации»? Но при чем здесь эта болтовня о вампире?

– Таинственный человек. Никто не может его сфотографировать, почти никто его не видел. О его жизни в Париже рассказывают жуткие истории. Он будет играть в «Красной жажде» Джека. Получил почти такую же рекламу, как Карлофф во «Франкенштейне». Шевалье Футан, – она произнесла имя, словно наслаждаясь его звучанием, – скорее всего, работал поющим официантом в каком-нибудь парижском кафе. Я его не видела, ну и черт с ним. Март, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. Вернее, для Деминга.

– Для Гесса Деминга? – Я удивленно поднял брови.

Гесс Деминг – самая кассовая звезда студии «Саммит», у него два дня назад умерла жена. Сандра Колтер тоже была актрисой, хотя прославиться, подобно мужу, ей так и не удалось. Я знал, что Гесс любил ее, и уже догадывался, в чем проблема.

– Я заметил, что он неуверенно держится на ногах.

– Он себя быстро в могилу загонит, – с тревогой в голосе сказала Джин. – Понимаешь, я чувствую себя в долгу перед ним, ведь именно он помог мне в самом начале карьеры на «Саммит». А сейчас Гесс на грани белой горячки.

– Хорошо, – сказал я. – Сделаю все, что смогу. Хотя могу не много. Как ни крути, в такой ситуации остается только пить горькую. Если бы я потерял тебя, Джин…

Я замолчал. Не хотелось даже думать об этом.

Джин кивнула:

– Подумай, чем помочь ему. Бедная Сандра…

– Как это случилось? – спросил я. – Я был в отъезде. Что-то читал об этом, но…

– Она просто умерла, – объяснила Джин. – Говорят, от злокачественной анемии. Но Гесс сказал мне, что врач на самом деле не знает причины смерти. Она просто слабела и слабела, пока не скончалась.

Я кивнул, торопливо поцеловал Джин и вернулся в дом. И сразу заметил Гесса, пересекавшего комнату с бокалом в руке.

Он обернулся, когда я похлопал его по плечу.

– А, Март… – сказал заплетающимся голосом.

Прежде Гесс умел пить, но сейчас по налитым кровью глазам было видно, что он почти дошел до точки. Он действительно был хорош собой: стройный, с крупными чертами, честными серыми глазами и дружелюбным, почти всегда улыбающимся лицом. Сейчас улыбки не было. Губы стали дряблыми, а лицо покрылось каплями пота.

– Ты знаешь о Сандре? – спросил он.

– Да, – ответил я. – Гесс, мне очень жаль.

Он осушил бокал и с гримасой отвращения вытер губы.

– Я пьян, Март, – признался он. – Должен был напиться. Последние несколько дней были просто ужасными. Мне придется сжечь ее.

Я ничего не сказал.

– Сжечь… О боже, Март… Ее прекрасное тело превратиться в пепел, а я должен буду смотреть на это! Она вырвала из меня обещание наблюдать за ее кремацией.

– Кремация – чистое завершение жизни, Гесс. А Сандра всегда была чистой женщиной и превосходной актрисой.

Он приблизил покрасневшее лицо к моему:

– Вот именно! А я должен ее сжечь. Март, я этого не переживу! Господи!.. – Он поставил бокал на стол и обвел комнату мутным взглядом.

Я не понимал, почему его жена настояла на кремации. Однажды в интервью она заявила, что испытывает страх перед огнем. Почти все статьи о звездах – полная чепуха, но я точно знал, что Сандра до смерти боялась огня. Однажды на съемках актер закурил рядом трубку – и с Сандрой случилась истерика.

– Извини, Март, – сказал Гесс, – но я должен выпить.

– Погоди, – удержал его я. – Гесс, нужно следить за собой. Ты уже достаточно выпил.

– И мне все еще больно, – пожаловался он. – Может быть, станет легче, если выпью еще немного. – Но он не отошел от меня, а уставился поглупевшими от спиртного глазами. – Чистое, – произнес он. – Она тоже так сказала. Сказала, что огонь очищает после смерти. Но ее прекрасное белое тело… Март, я этого не вынесу! Я схожу с ума. Будь другом, принеси выпить.

– Гесс, подожди меня здесь, – сказал я. – Я принесу. – Я не добавил, что выпивка будет сильно разбавлена водой.

Он тяжело опустился на стул и пробормотал слова благодарности. Так скверно мне давно не было. Я видел слишком много попавших в беду актеров, чтобы ошибиться в симптомах болезни Гесса. Понимал, что дни его славы уже сочтены. Промежутки между съемками станут увеличиваться, он будет все реже появляться на экранах, потом последуют сериалы и работа в мелких компаниях. Скорее всего, однажды его найдут мертвым в дешевом отеле на Мейн-стрит, в номере с включенным газом.

Рядом с баром я увидел толпу.

– А вот и Март, – сказал кто-то. – Март, познакомься с вампиром.

В следующий момент я испытал шок, увидев Джека Харди, хозяина дома и режиссера, с которым мне посчастливилось снять столько хороших фильмов. Мне и раньше приходилось видеть его в плохом состоянии. Человек с похмелья или накурившийся марихуаны представляет собой весьма неприглядное зрелище, но в таком состоянии, как сейчас, Харди я еще не видел. Как будто из Джека вытекла вся кровь и он продолжает жить только усилием воли.