Пожиратели призраков

Я всю ночь плохо спала – особенно на этом жестком полу. Будто пельмешек в спальнике, только сваренный и обливающийся потом.

Ш-ш-ш. Сначала я подумала, что по гостиной ползает змея. Но потом я слышу металлический тук-тук-тук маленького шарика о стенки банки с краской. Ш-ш-ш.

Лезвие топора мигрени раскалывает череп. Я уже мучилась от головных болей с бодуна, но эта просто запредельна, прямо-таки вагнерианская. От меня осталась лишь высохшая оболочка человека.

Ш-ш-ш. Тобиас раскрашивает гостиную. Фанерный пол покрыт граффити, по всем стенам до потолка. Пары обжигают мне легкие.

– Как тебе? – спрашивает он, явно довольный собой. Розовые буквы распускаются по полу, как влажные сорняки. На одной стене Тобиас жирным шрифтом вывел ДА, на противоположной стене – НЕТ, а на третьей – ПРОЩАЙ. Он превратил комнату в огромную спиритическую доску.

– Впечатляет. А ты смастерил планшет размером с доску для серфинга?

– Нам это не нужно, – отвечает он, будто вопрос был серьезным. – У нас есть ты.

– Так я планшет? Ясно, – киваю я слишком резко, и кости на шее трещат, как пупырка. – У нас есть кофе? Или дробовик?

– У нас сушняк, – протягивает он бутылку с водой. – Нужно пополнить водный баланс.

«Мне хреново» – слишком большое преуменьшение. Вся вода мира не может смыть изо рта привкус глины. Других вариантов нет – там явно сдохла кошка.

– Даже не хочу знать, как выгляжу. Если хотя бы наполовину так плохо, как себя чувствую, просто убей меня.

– А ты знала, что люди – единственные живые существа, которые задумываются о смерти?

– Тоби, – я не сдерживаю стон. – Сейчас не лучший момент для философских трактатов о смерти.

Не то чтобы у меня есть выбор. Тобиас уже несется напролом.

– Другие животные чувствуют опасность и инстинкт самосохранения, но только мы понимаем, что надвигается смерть. Знаем, что она где-то там, ждет нас.

– Повезло нам.

– А что, если это подарок? Такое знание.

– Надеюсь, чек еще остался.

– Какого хрена? – заходит в гостиную Амара. – Решили украсить комнатку?

– Перенаправляем энергию. Чтобы задать настрой.

– Как романтично.

– Я понял, что вчера пошло не так, – говорит он с абсолютной уверенностью. Стойкость мужского эго – удивительная вещь. – Давайте попробуем еще раз.

– Пока что я ничего не могу, – бормочет Амара.

Но Тобиас не теряет времени.

– Вам надо сесть там, – он берет нас за руки и ведет в центр гостиной, где только что нарисовал круг. – Амара, садись рядом с Эрин.

– И здесь мы перенаправим энергию?

– Звать должен тот, у кого самая сильная связь. Поэтому сегодня поведешь ты.

Он смотрит на меня.

– Я? Почему я?

– Потому что ты любишь его, – он говорит так, будто ответ очевиден. – Не надо это скрывать.

– Я ничего не скрываю.

Тобиас поворачивается к Амаре за поддержкой.

– Я ошибаюсь?

Амара не отвечает.

– Твое отрицание не дает нам выйти на контакт. Если ты признаешь…

– Не вини меня.

– Это должна быть ты, – Тобиас подсаживается еще ближе, и теперь я чувствую его дыхание. Ему явно надо почистить зубы. Как и всем нам. – Если он тебя услышит, почувствует, ты его притянешь.

Если Амаре хоть немного смешно, она держит это при себе. Слишком устала, чтобы спорить с Тобиасом. Теперь нас двое.

– И что мне надо сказать?

– Не волнуйся, я все объясню.

Амара явно все решила. Я вижу, что она отсчитывает часы – может, даже минуты – до завершения выходных. Самый безболезненный способ пережить это – слушаться Тобиаса, а потом свалить.

Он раздает всем по новой дозе.

– Одну тебе… одну тебе… одну мне.

– Смотри в глаза, – говорю я, пытаясь хоть как-то разрядить наш наркосеанс.

– Будем, – бормочет Амара, не встречаясь со мной взглядом. Мы все кладем таблетки в рот и проглатываем, не говоря ни слова, запивая их максимальным количеством воды.

При свете дня гостиная выглядит по-другому. Меньше. Прошлой ночью комната, казалось, расширилась, деревянные балки растянулись. Было такое чувство, словно нас сожрал какой-то доисторический фанерный зверь. В лучах солнца все выглядит суровым и пыльным.

– Закройте глаза, – начинает Тобиас. Перед этим я бросаю взгляд на Амару, но та на меня не смотрит.

– Мы хотим поговорить с тем, кого потеряли, – заявляет Тобиас. Его голос кажется далеким, будто он говорит из угла комнаты, хоть я и чувствую его колено у своего. – Сайлас… если ты слышишь нас, знай, что мы здесь.

Я прислушиваюсь к каждому шороху. Хочу услышать что-то – услышать его, этот голос.

– Эрин, – Тобиас сжимает мою руку. – Твоя очередь. Поговори с Сайласом.

Я не знаю, что делать. Что мне надо сказать? С открытыми глазами я бы чувствовала себя полной идиоткой, но в этой темноте угасает всякий стыд. Я медленно забываю об Амаре и Тобиасе. Тут никого нет. Только я и…

– Сайлас? Ты меня слышишь?

Чем дольше мои глаза закрыты, тем больше я замечаю определенные закономерности. Под веками из темноты появляются и закручиваются ромбовидные спирали.

– Это я… Эрин.

Спирали закручиваются быстрее при звуке имени Сайласа. По мере того, как они набирают скорость, их цвет меняется от красного к фиолетовому и зеленому.

– Ты здесь?