Пожиратели призраков

Я протыкаю мясо вилкой и подношу ко рту. Зубцы царапают мне зубы. На вкус совсем не похоже на стейк. Текстура другая – губчатая. Тут нет мраморной жирности говядины. Я провожу языком по кусочку и, клянусь, чувствую пластинки гриба, нежные и похожие на кружево. Рот медленно заполняет онемение. Я делаю большой глоток вина, чтобы запить, но перечное послевкусие все еще остается. Мне нужно выплюнуть. Мне нужно…

– Эрин? – Сайлас протягивает руку через стол и берет мою. – Ты в порядке?

Мне удается сглотнуть и прочистить горло.

– Не в то горло попало.

Сайлас снова болтает, как будто не случилось ничего необычного, как будто этот разговор совершенно нормальный, а я просто пытаюсь не отставать.

– Кстати, в соседний дом наконец-то заехали.

– …Здесь? Кто? – тут не достроен ни один дом. Как там можно жить?

– Молодая пара. Моложе нас. Стефани и Адриано. Детей нет… пока, – Сайлас вытирает губы салфеткой. Ткань того же цвета, что и стены, кремово-розового оттенка, и слегка переливается при свете свечей. – А ты не думала попробовать еще раз?

– Что попробовать?

– Ну, знаешь… – Сайлас берет меня за руку и сжимает пальцы. – Завести нашего.

Внезапный визит

– Как тебе этот цвет? – голос Сайласа вырывает меня из тумана. Я медленно возвращаюсь в сознание и понимаю, что валяюсь на диване.

Разве мы только что не были в столовой? Сколько я тут лежу? Я, что, уснула?

Что со мной происходит?

Сайлас нависает надо мной, прижимая к стене карточки с примерами цветов.

– Вот этот оттенок? Неплохо, да? Приятный. Я голосую за него.

– Он… яркий, – с трудом выговариваю я, все еще не придя в себя и морщась от розовых нот. Они практически кричат на меня. Мне приходится поднять руку к глазам и закрыть их от цвета.

Я теряюсь во времени. Не понимаю, ночь это или день.

Сколько я уже в этом доме?

– Тебе не нравится, – у Сайласа кончается терпение. В его словах чувствуется тяжесть, которой не было раньше, словно его голос изменился. Он звучит иначе. Я едва различаю его силуэт на фоне ослепительно розового. И не могу встать с дивана. Я приросла к месту, не в силах пошевелить ни единым мускулом. От подушек исходит слабый аромат плесени, словно их оставили под дождем.

– Нет, мне нравится. Просто он… режет глаза.

Его лицо морщится.

– А мне кажется, комната станет светлее.

– Как называется цвет?

– Это… – Сайлас бросает взгляд на образец, – Саркофиллум.

В голове словно прокручиваются воспоминания о переезде. Я помню, как обустраивала кухню, нашу спальню… Осталась гостиная. Сайлас был очень щедрым и разрешил мне выбрать цветовую гамму. Наш дом уже начал становится родным.

Я всегда этого хотела, верно? Дом? Семью?

Жизнь?

Мебель покрыта пластиком для защиты от брызг. Пол тоже закрыт. С каждым шагом Сайласа по комнате разлетается слабое шуршание пластика.

– Ты заставишь меня одного все красить?

– Похоже, ты справляешься.

Сайлас осторожно наливает краску в лоток, буль-буль-буль, смешивая с белым. Я смутно припоминаю охлажденный суп. Вечеринка на папин день рождения. И я вдруг борюсь с очередной внезапной волной тошноты. Кажется, я…

Я вот-вот…

– Все хорошо? – спрашивает Сайлас. – Налить тебе воды?

Морская болезнь проходит. Я делаю глубокий вдох.

– Я в порядке. Это все пары краски.

Сайлас берет кисть и наобум проводит по дальней стене. Я теряюсь в извилистых движениях. Он не проходится вверх-вниз – его зигзаги образуют узор. Символ.

– Что это? – слышу я свой вопрос. Я ведь уже видела это раньше? Но где?

– Что «что»? – спрашивает Сайлас, поворачиваясь ко мне.

– Это, – я поднимаюсь на локте и показываю пальцем. Пытаюсь сосредоточиться на текущем знаке. Я знаю, что он там, хоть Сайлас и притворяется, что его нет. Кисть летает по стене. Краска практически пульсирует. Я замечаю, что лоток на полу стал более темного оттенка, уже не такой ярко-розовый, как раньше. Теперь он красный.

В комнате внезапно становится тесно. Краем глаза я вижу, как задрапированное пластиком кресло сдвигается, поворачиваясь, забирая меня с собой. К прозрачному брезенту прижато лицо женщины. На нас – на меня – смотрит множество глаз, злобно выглядывающих из теней. Пластиковые листы перемещаются сами по себе, словно мебель под ними смыкается. Это вовсе не мебель – я не одна.

Мне нужно уйти. Мной овладевает непреодолимое желание сбежать из этого дома – Беги! Убирайся! Я пытаюсь подняться с дивана, но как только сажусь, комната наклоняется.

– Чего ты от меня хочешь?

Сайлас фыркает.

– Ответа, в какой цвет красить гостиную.

– Я вижу…

Там ничего нет. Просто краска. Вертикальные розовые мазки на стене.

– Оно было там, – кровь, так ведь?

– Что-то ты позеленела, милая. Может, поднимешься наверх и примешь…

Сайлас замолкает. Слышит что-то – как и я.

Голоса. Клянусь, я слышу за домом детей.

– Ты слышишь? – спрашиваю я, уже не доверяя своим ощущениям.

Но Сайлас исчез.