Пожиратели призраков

Дух разворачивается. Его сужающийся хвост эктоплазмы соскальзывает с влажным щелчком, освобождая меня. Мое тело падает, ударяется об пол. Шлеп. Я снова могу дышать, но каждый вдох обжигает. У меня саднит в горле, будто кто-то потер все внутренности и рот.

Пятна плесени пляшут перед глазами. Я вот-вот потеряю сознание. Пожалуйста не отключайся. Я чувствую, как со всех сторон надвигается темнота. Пожалуйста не отключайся пожалуйста не отключайся пожалуйста…

– Эрин?

Кто-то трясет меня. Голова катится по полу. Пара рук хватает за плечи, поднимает и тащит обратно из тени.

– Эрин… очнись!

Глаза не так-то просто открыть, они как будто покрыты коркой. Я сосредотачиваюсь на лице, парящем надо мной.

– Эрин… ты меня слышишь?

Амара спешит на помощь. Вокруг ее головы едва заметный ореол, и я хочу верить, что она реальна, мне нужно верить, что она на самом деле здесь, но я больше не могу доверять ничему телесному.

– Это ты? – пожалуйста, пусть она будет настоящей. Пожалуйста, пусть это будет она.

– Это я, и я здесь.

– Я думала, что увидела…

призрака

Это правда она. Амара. Я не могу перестать плакать. Уже и не думала, что увижу ее снова. Мне нужно потрогать ее, коснуться лица. Я обнимаю ее, сильно сжимая. Это она.

– Ты перестала отвечать на звонки… Никто не видел тебя больше месяца.

– Это мой дом, – слова ранят горло.

– Я отвезу тебя в больницу, – голос Амары срывается, когда она ставит меня на ноги. Колени подкашиваются, но Амара держит, кладя мою руку себе на плечи, чтобы я не упала.

На стопах как будто кирпичи. Мышцы так сильно болят.

– Я не могу… уйти…

– Нет, можешь, – Амара почти тащит меня. А я просто мертвый груз. Сколько раз мы тащили так друг друга после попоек? Прямо как в старые добрые времена.

– Ты сможешь, – говори она. – Давай, Эрин. Шаг за шагом. Сначала одну, потом вторую.

Краем глаза я замечаю, как по стене ползет черная плесень. Сайлас тянется ко мне – зовет меня.

– Сайлас здесь.

– Нет. Он даже не в хреновой могиле… – Амара обрывает себя на полуслове.

– …Что? – слова просто не имеют смысл.

– Кто-то… кто-то его выкопал.

В каком смысле? Его гроб?

– Что бы тут ни происходило, это… это плохо, Эрин. Тебе надо убираться отсюда, срочно.

Мое внимание рассеивается. Амара все говорит, умоляет, но слова утекают. Теперь я смотрю не на нее, а за нее – в дальний угол. Где собирается чернота.

Появляется силуэт. Дух, который вышел из меня, принимает форму – теперь я его вижу.

– Вот он.

Амара поворачивается.

– Я не вижу…

– Сайлас?

Амара оборачивается, теряя терпение. Ее взгляд не останавливается на нужном месте. Неужели она упрямится и просто притворяется, что не замечает?

– Эрин. Хватит. У нас нет на это времени.

Она не видит. Не видит его.

– Он подходит.

– Эрин, черт возьми…

– Сайлас прямо за тобой.

– Эрин, там никого нет…

– Он тянется.

– Никто не…

Амара задыхается. Что-то схватило ее сзади за шею, как котенка за шкирку. Ее ноги отрываются от пола. Я лишь наблюдаю, как ее спина выгибается дугой назад, а руки рассекают воздух. Она тянется, но не может ухватиться за…

Сайласа

…то, что ее держит. Я едва могу различить смутные очертания силуэта, подернутого рябью черной плесени. В одну секунду он у стены, а в следующую исчез, поднимая Амару.

– Эрин?.. – она хочет сказать что-то еще, но не успевает произнести вслух, ее рука трещит в локте. Глухой хрясть эхом разносится по детской.

Я вздрагиваю при виде ее болтающегося предплечья.

Амара кричит. Никогда не слышала, чтобы она – да и вообще кто-либо – так кричала. Ее откидывает в другой конец комнаты. Крик обрывается в тот момент, когда ее лицо ударяется о дальнюю стену, отчего гипсокартон трескается. На штукатурке появляется кривая трещина, испачканная ее кровью. Тело мягкой грудой сползает на пол.

– Амара? – я опускаюсь на колени. Комната качается. Я пытаюсь обрести равновесие и устоять на ногах, но не могу.

– Амара? – она не двигается. Глаза по-прежнему устремлены в одну точку, глядя в пустоту.

Она не отвечает. Не моргает.

– Амара, пожалуйста…

Сайлас подходит ближе. Его тело не обретает форму, не становится четче. Силуэт здесь, но упорно остается в тени, в колеблющейся форме, подернутый черной рябью.

– Почему… почему ты… Амара твоя подруга. Она… она лишь…

В голову закрадывается страшная мысль. Сначала нечеткая, но как только пускает корни, начинается быстро расти, пока не заполняет все.

– Кто ты?

Силуэт колеблется, упрямо не принимая форму.

– Ты не Сайлас… так ведь?

Силуэт качает головой – «Нет». Я не понимаю, говорит ли он, или я просто слышу его прискорбный голос в сознании, но слова летят в мозг, быстро прорастая.

НЕТ.

Когда я связывалась с Сайласом в последний раз? А что, если… Что, если ко мне выходил…

Что, если он притворялся…

Что, если он никогда…

Голова гудит. Глаза охватывают всю детскую, и теперь я вижу черную плесень в каждом углу. Она движется сама по себе. Появляются буквы. На стене формируются имена, а потом сползают на пол, ко мне.