Пожитки. Роман-дневник

Тут бухарь в форме заткнулся на целую минуту. Мы уже подъезжали к станции, и можно было укладываться; в любом случае я собирался поменять поезд и добираться на следующем. Но тут прозвучал вопрос номер четыре, в какой-то степени роковой для меня.

– А о чем стихи?

Я вышел из вагона, забыв вернуть пустой рот в исходное положение.

Подождал следующего поезда и поехал на нем. По случайности рядом оказался довольно мерзкий субъект. Я и посмотреть-то на него толком не успел, но он уже сам привлек мое к себе внимание тем, что булькал носом, забитым соплями. Всю дорогу он пытался втянуть сопли поглубже, перекачать их в глотку и проглотить. Мерзейшая процедура! Сопровождал он ее звуками «хр-р…», «хр-р-р…».

Я испытал прилив бешенства.

– Хр-р… хр-р-р…

«Вот ведь подлец!» – думаю.

– Хрр-ррр-рхх-р…

«Убить!» – думаю.

Решил было глянуть на него, чтобы хоть понять, с какой он рожей стоит, но больно гадостно делалось внутри. К тому же я ведь не просто так ехал. Я уже читал записи со съемочной площадки «Андрея Рублева», и там приводятся такие слова иконописца, сказанные им Феофану Греку: «Да разве не простит таких Всевышний? Разве не простит им темноты их? Сам знаешь, не получится иногда что-нибудь или устал, измучился и ничего тебе облегчения не приносит, и вдруг с чьим-то взглядом, простым человеческим взглядом в толпе встретишься – и словно причастился. И все легче сразу».

– Хр-р… хр-р-р…

Ладно, думаю, хрен с тобой. Все-таки посмотрю. Встречусь взглядом и причащусь как-нибудь.

Оборачиваюсь… а это негр! Мойдодыр отдыхает!

Посмотрел на меня встречно – просто до тупости и по-человечески мертво посмотрел.

– Гррм… Рр-рхх-рррргмррр…

«А-фи-геть… – думаю. – Простит ему Всевышний? Темноту его…»

Вышел на поверхность и – первым делом – уткнулся носом в свежеоткрывшийся sex-shop. Поскольку я заметил его слишком близко, меня, как пылесосом, затянуло внутрь. Представьте: посреди до горизонта необъятного рынка, толп абсолютно вторсырьевых людей, каких-то хачиков, старушек, несметно отъезжающих с венками на кладбище, в середине бесконечной вереницы коммерческих ларьков, изученных мной вдоль и поперек, возникает еще один, с надписью Sex-Shop. Представьте.

Мне чем-то дорого это место. Я помню его в виде ровного чистого поля с автобусными конечными остановками. Ведь ничего раньше не было. Ничего… Долгие годы – тишина и покой от пространств…

А потом появилось. Содом. И Гоморра. Директора само собой своевременно застрелили. Я имею в виду, директора рынка. А теперь вот возник он, sex-shop. Естественно, я не мог оставаться в стороне и зашел внутрь.

Изнутри убранство напоминало аптеку. Слишком много снадобий. Чрезвычайно богатый ассортимент. На стеклянных полочках друг под другом, в ряд, стояли десятки приспособлений и умащиваний, по внешнему виду напоминающих петарды и шутихи. Если б не маститые половые органы (мужские), торчащие повсюду, я и в самом деле подумал бы, что попал в магазин пиротехники. Какое там! Кругом одни бездарные члены! Наиболее королевский из них – толщиной с Девушкину руку (м-да…). Плюс несколько накладных сисек и одна жопа до такой степени задристанной выделки, что в перевернутом виде вполне сошла бы за блевательницу. Продавщица довольно трэшового облика, почему-то убравшая почти все свое забойное мясо тела под одежду, немедленно поинтересовалась: чем она может мне помочь? Эх-х!.. Для виду я попросил показать мне DVD с соответствующим репертуаром, просмотрел картинки (к сожалению, везде на месте гениталий сияли звезды) и пообещал впредь непременно зайти…

Вот же день! Решил плюнуть судьбе в лицо и зашел отлить в центральный вавилонский «Mакдоналдс». Был крайне обескуражен изменениями в его интерьере. «Крупнейший ресторан быстрого обслуживания в Восточной Европе», как его представляли со дня открытия, полностью сменил дизайн и даже планировку. На вид стало дороже, все окрасилось в темно-бордовые тона.

До сих пор испытываю сложные чувства к этому заведению, поскольку именно в нем когда-то начинал пожизненную карьеру Простого Служащего. Впечатляюсь до сих пор: потогонная система, взмокшие тела молодых девочек под одинаковой бесполой униформой, декларированные улыбки, несанкционированная закладка пирожков, умыкание пластиков сыра. Каждый развлекался по-своему. Одного парнишку уволили за недостачу купюр, которых в кассе не было изначально. Еще двоих – за то, что, играясь со своей коллегой, они в шутку закинули ее на морозильный шкаф.

В обязанности рядовых сотрудников входила замена мусорных мешков по всему периметру площади. Однажды в паре с еще одним «членом бригады» заниматься мусором выпало и мне.

– Мне пох! – всю дорогу трындел этот малый. – Понимаешь? Пох! Я панк!

«А я тогда кто?» – тоскливо мыслилось в ответ…

Зашел на старое место работы просто отлить, проведать, так сказать, до слез знакомое предприятие, каждый закоулок в котором, каждый закуток узнаю с закрытыми глазами.