Познавая боль. История ощущений, эмоций и опыта

Возможно, все это выглядит очевидным. Но нация — это холст, на котором из темноты проступают немые страдания других людей. Бедность и одиночество, часто слитые воедино, есть цена современной капиталистической и неолиберальной политики, облеченной в рамки национальных идеологий. Возможно ли коллективное одиночество? Да, и, судя по всему, пандемия это продемонстрировала. В своей изоляции, насильно оторванные от общества, одинокие люди могут слышать и читать о том, что и других постигла такая же участь. В таком коллективном опыте есть что-то ироничное и глубоко противное. Это знание об общих страданиях людей, которые, будь у них возможность, могли бы идентифицировать себя друг с другом и облегчить собственные мучения. Однако если средства совместного познания все еще доступны и даже, похоже, множатся, то перспективы обрести общность в коллективе, разделить и, следовательно, разрушить опыт лишь сокращаются. Пол Маккартни с тоской вопрошал, где найти пристанище всем одиноким людям^{26}. Теперь уже нет никаких сомнений в том, откуда взялась эта явно принадлежащая современности социальная группа, численность которой вызывает тревогу. Эти люди — продукт капитализма, войны, дефицита финансирования, жесткой экономии, секуляризма, антисоциальной политики, а также деградации традиционных отраслей производства, общественных связей, профсоюзов, профессиональной подготовки, образования и т. д. и т. п. В мире, где все, чтобы выжить, должно приносить прибыль, то, что ее не приносит, порождает страдания. Основной причиной страданий в современных обществах является капитализм, особенно в его ярко выраженной индивидуалистической форме. Большинство из нас терпеливо ему подчиняется.

Все мы знаем свою собственную боль. Но как много боли знает каждый? Ведь боль, как, я надеюсь, показала эта книга, не является великой универсалией, от которой все люди страдают одинаково. В ней гораздо больше политики. Что представляет собой человек, где он находится, когда и в каких обстоятельствах — все это делает боль, а точнее, страдающего от нее человека тем, кем он является. Боль пластична. Боль множественна. Иногда она возникает в конкретном месте: в шее, в спине, иногда непонятно где: перенаправленная боль, фантомная боль. Боль — это последствие ранения, нанесенного воображаемым оружием, которое колет, стреляет, пронзает. Боль бывает соматической, психосоматической, эмоциональной — начиная с травмы и заканчивая «травмой». Боль — это потеря: горе, мучение, разбитое сердце. Боль — это инфаркт. Боль бывает хронической или острой, хронической и острой одновременно; боль — это ломота, просто головная боль, головная боль напряженного типа, боль, от которой голова раскалывается. Боль — это мигрень. Боль бывает внешняя, видимая, а бывает внутренняя, невидимая, «неправильная»: эндометриоз, фибромиалгия, боль на нервной почве, не распознаваемая. Боль бывает нервная, жгучая, стреляющая, сверлящая, доводящая до самоубийства. Иногда боль — это невралгия тройничного нерва. Боль есть труд. Боль есть удовольствие. Боль есть давление. Боль есть тяжесть: депрессия, отчаяние, тревога, раздражение, одиночество. Боль может быть какой угодно, но у нее всегда есть имя: боль — это álgos, , odúnē, pashein, pathos, poena, pati, dolor, douleur, dolore, duḥkh, dard, ’alam, waj‘, bol, Schmerz, tuska, tóng, kurushimi, страдание. Боль есть боль. И так далее, и так далее.

Эпилог

2007 год. Я пришел в художественную галерею Hamburger Bahnhof в Берлине вместе с одним студентом — способным, самонадеянным, вызывающим одновременно симпатию и беспокойство. Он рассказал мне, что, будучи подростком, однажды убил камнем чайку, чтобы проверить, почувствует ли хоть что-нибудь сам. Не почувствовал. Теперь мы изучаем выставку, посвященную Schmerz и ее восприятию, а также интересу, который она вызывает в науке, медицине и повседневной жизни. Посмертная маска Ницше нас не трогает, хотя мы и задумываемся о преследовавшей его черной собаке. А вот что впечатляет, так это «игра», произведение иммерсивного искусства на основе аркадной видеоигры под названием PainStation (появилась в 2001 году, но с тех пор часто обновлялась), разработанной Тильманом Райффом и Фолькером Мораве (под эгидой их компании //////////fur//// art entertainment interfaces). В эту игру, напоминающую Pong^{27}, игроки могут сыграть в кубовидном павильоне, расположившись друг напротив друга. По бокам от автомата расположены две информационные таблички. С одной стороны — «Инструкция». Левая рука должна касаться «сенсорного поля», чтобы человек оставался в игре. Это поле отвечает за все наказания и взыскания. Правая рука управляет действием. С другой стороны — «Предупреждение»: игра «причиняет реальную боль», включая «ожоги третьей степени», «паралич левой половины тела» от ударов током и «гематомы и открытые раны» на левой руке от многочисленных ударов.