Читаем Познавая боль. История ощущений, эмоций и опыта полностью

В языке память о гуморальной теории сохранилась по сей день. Мы можем сказать про человека, что у него дурной темперамент или разлитие желчи. Людей по-прежнему делят на сангвиников, меланхоликов, холериков и флегматиков. Сегодня это метафоры, отсылающие к историческим телесным жидкостям с осязаемыми свойствами, которых более не существует. Это языковое наследие демонстрирует живучесть представлений о теле и эмоциях, от которых отказалась современная наука. И пускай эти слова более не описывают физическую реальность, в своем качественном значении они по-прежнему востребованы. Знание об этих категориях особенно важно для историков, ибо опыт прошлого невозможно объяснить, используя терминологический аппарат позднейших эпох. Опыт есть продукт знания или притязаний на знание (большой разницы нет) в определенную эпоху. Роберт Бёртон страдал не депрессией, а меланхолией. И это единственно возможная концептуальная основа для рассуждений о специфике его боли.

Травма

В 2021 году Леди Гага (Стефани Джерманотта) дала поразительное интервью, в котором рассказала о долгосрочных последствиях травмы после пережитого в 19-летнем возрасте изнасилования. Ее интервью было частью серии о «психологическом здоровье» [sic]. В 2019 году она почувствовала «всеобъемлющую боль», а затем потеряла чувствительность. Она рассказала, что «не чувствовала собственное тело». Эта боль взялась словно из ниоткуда и не имела физиологической причины: «Я сделала множество МРТ и сканирований, но врачи ничего не нашли». Боль, онемение и тошноту связали с изнасилованием. «Тело помнит, — сказала она. — Эта боль — такая же, какую я ощущала после изнасилования». Она поняла, что это та же боль, которую она испытывала, когда насильник высадил ее, беременную, у родительского дома. В тот момент ее тошнило и рвало. «Пережив насилие, я месяцами не выходила из нашей крохотной квартиры». Этот «тотальный приступ психоза» длился «пару лет», в течение которых одного «триггера» было достаточно, чтобы глубинная физическая боль возвратилась[127].

Греческое слово «травма» означает рану. В современном английском это значение практически не изменилось. Травма — это рана, повреждение. Это слово используют и в переносном значении, так же как и упомянутый выше «приступ», поскольку рана ассоциируется с болью, хотя прямой связи между ними нет. Но современный термин «травма» имеет еще и добавочное, переносное значение, которое перемещает травму из тела в сознание, закладывает в повреждение и боль психологический смысл, при котором рана и вовсе неразличима[128]. Понятие психической или психологической травмы появилось недавно, однако логически применялось к тем историческим контекстам, в которых такой травмы еще не существовало. Ситуативные проявления диагнозов «истерия», «неврастения», «снарядный шок» пополняли определение травмы[129]. Более того, в рамках диагностической категории посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) Новейшего времени изначальная травма рассматривается как физиологическое или психологическое повреждение либо как и то и другое вместе. Поэтому в научной среде стало популярным проецировать понятие травмы (наряду с депрессией и горем) на прошлое и выискивать симптомы ПТСР у гомеровских воинов на полях троянских сражений и вообще повсюду[130]. Типичная конструкция этого состояния предполагает, что стрессовое расстройство, следующее за травмой, само по себе травматично, словно постоянное возвращение к изначальной «ране» равняется ее физическому наличию. Вот почему боль Леди Гаги вписывается в концептуальные рамки ПТСР: переживая травматическое событие, которое уже произошло, она испытывала травму и ее физические последствия в настоящем. И хотя объясняется боль травматическим событием (или несколькими событиями), которые случились в прошлом, ее проявление и проживание не входят в понятие посттравматического, помещенного в отдельную категорию «стрессового расстройства». Очевидным образом опыт «тотальной боли» относится к настоящему. Он не связан с физическим повреждением напрямую, хотя и произрастает из травмирующего воздействия на тело.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука