Познавая прекрасное (ЛП)

Наконец, в воскресенье вечером, они оказались в кабинете министра, где их встретили Кингсли и Ормус, тоже приодетые в новые смокинги. Шеклбот вручил всем по маленькому красному цветку, который должен был служить знаком отличия волшебников от маглов. Покинув министерство через телефонную будку, уже с улицы они взяли такси и отправились в Ковент Гарден. Садясь в машину, Рон взволнованно забормотал что-то о любопытных магловских штучках, когда Гермиона, не выдержав, повернулась, чтобы заткнуть его:

— В самом деле, Рон, ты все больше и больше становишься похож на своего отца! — ее слова подействовали, словно холодный душ.

Приехав достаточно рано, они смогли вдоволь налюбоваться красотой этого архитектурного шедевра. Здание театра и впрямь было великолепно, а недавняя реконструкция только добавила ему изыска — теперь оно внушало почти благоговейный страх. Гермиона очень надеялась, что сможет удержать себя в руках, и никто из маглов не заметит проявлений ее волшебной сущности, кроме тех, кто уже знает об этом. Радостно поприветствовав родителей, она представила отца с матерью министру магии, но вскоре вынуждена была отойти от них, чтобы самой быть представленной премьер-министру и министру иностранных дел магловской Британии. В ложу ее сопроводил Кингсли.

Да… И здесь было на что полюбоваться: зрительный зал богато украшен золотым и красным бархатом, да и люди вокруг блистают нарядами и украшениями. Раскрасневшись от удовольствия, Гермиона едва обосновалась в удобном кресле, когда поняла, что опера начинается. В следующее же мгновение великолепная музыка наполнила ее душу, ошеломляя целой гаммой эмоций — и впрямь, как магл мог создать такое чудо? Даже Рон, казалось, был поглощен этой прекрасной музыкой — при звуках знаменитого «Полета Валькирий» Гермиона услышала, как он подпевает рядом с ней:

— Ду-ду-ду-ду-ду… ду-ду-ду-ду-ду… ду-ду-ду-ду…

Смутившись, что, сидящие вокруг, люди могут услышать его, она повернулась и зашипела:

— Чщщ… Тише!

— А что? — раздраженно откликнулся он. — Ты, между прочим, должна быть счастлива, что я наслаждаюсь этим чертовым спектаклем!

Глубоко вздохнув, Гермиона снова переключила внимание на сцену, мысленно усмехнувшись над своим прямолинейным и недалеким бойфрендом.

В какой-то момент, когда действие затихло, она отвлеклась, принявшись рассматривать зрителей, сидящих в креслах партера. И тут же поймала себя на мысли, что наверняка, это богатые и важные маглы, даже воздух вокруг которых, казалось, вибрировал от самодовольного чванства, откровенно читавшегося на их лицах.

Продолжая бесцельно блуждать взглядом по рядам, Гермиона узнала несколько Министерских работников и даже увидела профессора Макгонагалл.

«Надо будет подойти к ней в антракте…»

Было интересно и необычно наблюдать, как волшебники и ведьмы сидят по одному, вкрапленные в скопление зрителей маглов.

«Наверное, это — намеренная уловка Кингсли», — подумала девушка.

И, конечно же, отметила, что некоторые волшебники не совсем гармонируют с маглами — полностью замаскировать свою необычную сущность по силам им так и не оказалось. Пусть и мельчайшими деталями, но отличались они от обычных людей.

В пятнадцатом ряду она заметила скучающие лица Гарри и Джинни. Гарри как раз наклонился к Джинни, чтобы прошептать что-то на ухо, заставляя ту приглушенно хихикать. Глядя на это, Гермиона уже не смогла сдержать улыбки.

Она продолжала осматривать зрителей партера, но вдруг… взгляд невольно замер…

И улыбка сползла с лица. Потому что в пятом ряду от сцены Гермиона увидела гриву блестящих светлых волос, аккуратно завязанных в хвост и подогнутых внутрь, чтобы скрыть длину. Мужчина был одет в смокинг, так же, как и все… Но вот только его смокинг казался столь черным, что все надетое остальными зрителями в сравнении с ним выглядело серым или грязным. Этот человек обладал твердым внушительным профилем: таким, что казалось, даже линия подбородка у него высечена из камня. Гермиона невольно задышала чаще и ощутила, как пульс тут же ускорился.

«Черт!»

Она попыталась отвести взгляд, с отчаяньем понимая, что не может этого сделать…

Пока продолжала глупо таращиться на него, звуки музыки достигли кульминации — первый акт оперы подходил к концу. Глаза всех зрителей были прикованы к сцене. Всех… кроме Гермионы и еще одного человека. Она почувствовала, как тело начало таять, плавясь в жидком огне, потому что Люциус Малфой медленно двинул головой и повернулся, чтобы посмотреть прямо на нее.

Все вокруг вдруг исчезло. Только он и она находились сейчас в этом зале, впившись друг в друга взглядами. И не осталось никаких страшных воспоминаний, лишь изощренная чувственная мука и отчаянное напряжение отдавались в теле болезненной пульсацией. Гермионе казалось, будто тяжкий груз опустился на плечи, но перестать смотреть на Люциуса Малфоя не могла.