Познавая прекрасное (ЛП)

В конце концов, какой-то посторонний звук, похожий на шум дождя, проник в сознание. Звук этот становился все громче и громче, пока не стал похожим уже на грозу. Гермиона смутно понимала, что слышит аплодисменты, означающие конец акта, но даже это не заставило ее шевельнуться. Люциус тоже оставался неподвижным, так и не отводя глаз. Лишь позже Гермиона осознала, что кто-то трясет ее за руку и зовет по имени.

— Гермиона… Гермиона… Гермиона! — в голосе Рона уже звучало беспокойство, когда она смогла, наконец, оторвать пристальный взгляд от ледяных серых глаз и повернулась на звук, все еще неспособная сосредоточиться на нем. — Господи, Гермиона, что происходит? Да в чем дело? Я ору тебе в ухо почти целую минуту!

С усилием взяв себя в руки, постаралась ответить ему, как можно естественней:

— Прости… Я… в порядке. Просто… музыка зачаровала меня. Она — такая красивая… и это было прекрасно…

Рон, казалось, принял ее объяснения и пробормотал в ответ:

— Хорошо, надеюсь, что в порядке. Ох, не уверен, что смогу выдержать еще один акт. Давай пойдем что-нибудь выпьем, наверняка там уже сумасшедшая давка.

Держась за Рона, она спустилась в театральный бар, но даже толпа болтающих и смеющихся людей не помогла отвлечься. А когда заметила, стоящего в углу Шеклбота, то жгучие невероятные эмоции всколыхнулись снова. Яростно вспыхнув и почти теряя самообладание, волшебница подошла к нему. Министр магии беседовал с каким-то магловским политиком, но Гермиона едва заметила это и перебила его, произнеся спокойно, но настойчиво:

— Почему ты не сказал мне, что Люциус Малфой тоже будет здесь? Забыл, что со мной творили в доме этого человека? Как ты смеешь вынуждать меня находится с ним в одном и том же месте?

Не дав договорить, Кингсли взял ее под локоть и отвел за колонну, подальше от любопытных глаз. Там, все еще продолжая держать Гермиону за руку, он проговорил, хотя и с сожалением, но достаточно твердо.

— Дорогая, конечно же, я помню — через что тебе пришлось пройти. И искренне надеялся, что ты его не увидишь. Или не заметишь… Кстати, именно потому ты сидишь со мной в ложе, отдельно от всех остальных. Думал, что это будет неплохим вариантом. Мне действительно жаль, что ты увидела его, хотя изменить я уже не могу ничего.

Гнев Гермионы не утихал:

— И что, спрашивается, он здесь делает? Думаю, Люциус Малфой — последний человек, который захотел бы посетить магловское сборище! Я предположить даже не могу, как он выносит все это. Зачем его пригласили?!

— Малфою рекомендовали прийти на спектакль. Это — часть его… реабилитационной программы, скажем так. Помнишь, я упоминал, что надеюсь на некие уроки, извлеченные некоторыми волшебниками из последних событий? Так вот, он был первым в списке тех, кого я имел в виду, Гермиона. Недавно Малфой вернулся в магическое сообщество. И он нужен нам — на нашей стороне.

— Что?! — Гермиона не могла поверить ушам и окончательно потеряла над собой контроль. — Запомни, Люциус Малфой никогда не будет на «нашей стороне»! Я видела его… — голос ее надломился, но она продолжила с сердитыми слезами на глазах. — И видела, как он совершал мерзкие, отвратительные поступки… как он поддерживал ту женщину… и не сделал ничего, когда меня мучили… снова и снова, прямо у него на глазах. И теперь ты смеешь заявлять мне, как будет здорово, если Малфой окажется на нашей стороне?! — выплюнула она так ядовито, что Шеклбот был озадачен.

— Гермиона, пожалуйста… — она выдернула руку, но Кингсли продолжил. — То, что произошло во время войны, особенно то, что касалось безопасности и жизни Драко, оказало огромное влияние на позицию и взгляды Малфоя-старшего, поверь. И, кстати говоря, мы… следили за ним, даже до сих пор следим и… все не так плохо. Конечно, никто не собирается доверять ему полностью, Малфой — тот еще лицемер, — на это Гермиона раздраженно усмехнулась. — Но пойми, сейчас многое изменилось и для него в том числе. Хотя, конечно, очень жаль, что ты увидела его сегодня. Это произошло немного раньше, чем я планировал.

— Раньше, чем планировал? Ты имеешь в виду, что у тебя были какие-то планы относительно меня? Ты планировал, что я зачем-то встречусь с этим человеком? — недоверчиво уставилась на него Гермиона. Шеклбот промолчал, ничего не отрицая. Он лишь снова взял ее за руку, пытаясь успокоить и как-то закончить неприятную беседу. Гермиона и на этот раз выдернула руку и, гневно сверкнув взглядом, отошла от него. Сейчас ей необходимо было уйти, она должна была срочно убежать, освободится от ужасного, беспорядочного сумбура, заполонившего ее существо.