Познавая прекрасное (ЛП)

Нарцисса повернулась еще раз, чтобы кинуть на нее заинтересованный, но недобрый взгляд. Затем, так и продолжая держать сигарету в руке, подошла совсем близко. Глянув ей в лицо, Гермиона подумала, что эта женщина, безусловно, по-прежнему очень красива. И была бы еще красивей, если б эти черты, эту холодную, почти замораживающую красоту не портило выражение какой-то странной злобной горечи. Делающей ее почти уродливой. Надменно поджав губы, Нарцисса неспешно осмотрела Гермиону с ног до головы.

— Мда… я понимаю, что именно привлекло в вас Люциуса Малфоя. Уверена, вы безбожно льстите ему. А Люциус никогда не мог устоять перед поглаживаниями своего драгоценного эго. И все же… учтите — прелесть новизны надоест ему очень скоро. И он безжалостно выкинет вас из своей жизни, как выкидывает все.

Гермиона почувствовала, как внутренности болезненно скручиваются, как хочется бежать из этой комнаты и больше никогда не видеть и не слышать Нарциссу. Которая, заметив, как изменилось ее лицо, довольно ухмыльнулась.

— Конечно, я вас понимаю… Люциус очень хорош в постели, этого у него не отнять. Вот только… не обольщайтесь, милочка, думая, что вы первая или единственная, которую он осчастливит своими ласками. Жизнь штука длинная. А мужская верность — редкая. И когда мужчина не может получить желаемого у себя дома, он ищет этого на стороне… — ее лицо затуманилось и исказилось, словно от боли.

Чувствуя себя разбитой и опустошенной, Гермиона собралась с силами и проговорила:

— Я не знаю, где сейчас Люциус, возможно, он куда-то вышел. Думаю, что вам лучше уйти и договориться с ним о следующей встрече заранее.

Нарцисса Малфой рассмеялась.

— Мерлин! Вы сейчас говорите, словно его секретарь, а не любовница, как пишут о вас почти на каждой странице «Придиры»!

— Я не читаю этот журнал.

— И напрасно, дорогая. Узнаете о себе много интересного.

— Может быть. Я лишь немного удивлена, что это так интересно вам.

Улыбка Нарциссы исчезла, а Гермиону вдруг охватила бесшабашная смелость.

— И, пожалуйста, потушите сигарету. Нам с Люциусом не нравится, когда курят в доме.

Во взгляде бывшей миссис Малфой появилась нарочитая циничность.

— Нам? В доме?.. И в чьем же это доме? Неужели в вашем? О, нет… Дорогая, мне кажется, вы забываете, что именно я прожила здесь больше двадцати лет.

— Почему же? Я это прекрасно помню. Так же, как и то, что вы пользовались любым предлогом, чтобы не жить здесь. Поскольку не очень любили Малфой-мэнор.

Нарцисса выглядела оскорбленной.

— Это Люциус вам рассказал? Да… Как я погляжу, он достаточно откровенен с вами… в подробностях нашей частной жизни.

Она повернулась, чтобы выйти из комнаты, но Гермиона окликнула ее:

— Нарцисса.

Та медленно повернулась от двери и с любопытством взглянула на молоденькую соперницу.

— У меня не было возможности поблагодарить вас за то, что вы сделали для Гарри. Это было очень смело. И благородно. Спасибо!

На лице Нарциссы появилось выражение недоумения, но она быстро взяла себя в руки.

— Я сделала это ради своего сына, ради своей семьи… И гляньте, куда это меня привело. Надо же, какая ирония. Я помогла спасти вашего друга, а может, и вас — для чего? Чтобы подарить вам собственного мужа!

Гермиона вдруг услышала в е голосе странное необъяснимое сожаление, которое звучало очень похоже на извинение. Но вот только ей было не понятно, за что извиняется или о чем сожалеет Нарцисса.

Та же уже было направилась к двери, но потом вдруг снова остановилась и повернулась к Гермионе.

— Не обманывай себя, девочка, думая, что завоевала его любовь. Такой мужчина, как Люциус Малфой… не знает, что такое любовь. Ему этого не дано.

Гермионе показалось, что вот-вот она рухнет от страшной боли, охватившей все ее существо, или зайдется звериным криком прямо на глазах этой женщины, когда в дверях столовой появился Люциус.

— Нарцисса… Что привело тебя сюда?

Это имя на устах Люциуса причинило ей новую боль, но Гермиона удержалась на ногах, наблюдая за бывшими супругами и ни в коем случае не желая показывать свою слабость кому-то из них. Происходящее казалось ей отталкивающим и увлекательным одновременно. Гермионе было неприятно смотреть на них, стоящих рядом и находящимся в одной комнате, но это позволяло увидеть, как они общаются. Убедиться — правду ли сказала ей Нарцисса или же ее слова оказались продиктованы банальной женской ревностью к молодой сопернице.

Нарцисса быстро обернулась и увидела своего бывшего мужа.

— А-а-а… вот, наконец, и ты, Люциус. Где же ты был в такую рань?

— Отлучался по делам.

— А я тут зову и зову, но ни тебя, ни твоей жалкой эльфийки и в помине нет. Зря ты закрываешь глаза на ее нерасторопность и лень. На редкость бесполезное существо.

— Не ожидал тебя увидеть. Однако хочу заметить, что ни мои дела, ни мои домовые эльфы больше не имеют к тебе никакого отношения.

Нарцисса картинно вздохнула, но продолжила:

— Ну что ж, пойдем, мне нужно обсудить с тобой кое-что, касающееся… — явно колеблясь, она замолчала.

— Касающееся чего?