Познавая прекрасное (ЛП)

— Мне ужасно хочется сказать тебе «Спасибо», хотя и понимаю, что благодарить женщину за любовь — смешно и нелепо…

Гермиона улыбнулась.

— Согласна, нелепо… Но ты можешь сказать, если хочешь. Мне нравится слышать это слово именно от тебя.

Малфой приподнял бровь с вопросительным цинизмом.

— Намекаешь на то, что я неблагодарный?

— Нет же! Просто… люблю, когда ты демонстрируешь некоторое смирение, — она на мгновение задумалась. — Понимаешь, мне очень нравится, когда ты высокомерен, твоя надменность даже… возбуждает. Но иногда так хочется увидеть тебя почтительным. Это так… непривычно.

С окаменевшим лицом Люциус продолжал смотреть на нее сверху вниз. Гермиона ждала. Между ними воцарилось молчание. Прошло какое-то время, и она, поняв, что переупрямить этого мужчину невозможно, с сожалением вздохнула и, криво усмехнувшись, отвернулась.

Но он вдруг внезапно поймал ее и рывком потянул на себя. Обняв ладонями изумленное лицо, Люциус снова склонился к губам с поцелуем, а потом, отстранившись, взглянул ей в глаза и выдохнул:

— Спасибо.

Едва держась на подкашивающихся от счастья ногах, Гермиона тихо ответила:

— Всегда пожалуйста, Люциус… Слышишь? Всегда. Можно сказать, вечно.

Глаза Малфоя сверкнули, но он только нежно улыбнулся и провел по ее щеке ладонью.

Почувствовав, как внутри вдруг становится очень тепло, Гермиона улыбнулась в ответ. А потом вспомнила, о чем хотела узнать весь день, и быстро спросила:

— О Боже! Как прошла твоя встреча в госпитале «Святого Мунго»?

Проведя ее в гостиную, Люциус тяжело опустился на диван, и сердце Гермионы ухнуло куда-то вниз. С настороженным лицом она присела рядом.

Но страх оказался напрасным. Малфой повернулся к ней с ухмылкой на лице.

— Я снова член попечительского совета госпиталя.

Поначалу хотелось броситься на него с кулаками и надавать оплеух за такое мелочное поддразнивание, но радость от хорошей новости оказалась слишком велика. И вместо этого она с радостным смехом обняла его за шею, несколько раз целуя в щеку.

— Люциус! Это же здорово! О, Господи… И что… что они сказали? Трудно пришлось, да?

Малфой приподнял брови.

— Трудно? Дорогая, я очень редко использую это слово.

Гермиона шутливо хлопнула его по руке.

— Ты прекрасно понял, что я имела в виду.

— Ну… поначалу они были весьма сдержанны, но, узнав, сколько денег я готов потратить на благотворительность, и, конечно же, памятуя о моей успешной реабилитации, как-то подозрительно легко оттаяли и даже выразили радость по поводу моего возвращения…

Гермиона не могла перестать улыбаться. Она знала, как много для него значило это решение, даже несмотря на теперешнюю рисовку.

— А еще что? Ну, что еще они тебе сказали? И какие вопросы ты будешь курировать?

— Да пока не знаю, — протянул Люциус. — Но то, что я вошел в совет — это абсолютно точно. Кстати, во время разговора несколько раз оказались упомянуты наши с тобой… отношения. Хм… думаю, что ореол твоей безупречной репутации и твоей славы теперь распространяется и на меня. Поэтому… уже во второй раз за последние несколько минут я спешу сказать тебе: «Спасибо!»

С завораживающей улыбкой, от которой перехватывало дыхание, он повернулся и поцеловал ее ладошку.

Довольная Гермиона глубоко вздохнула и пододвинулась ближе.

— Ох… Как же я рада за тебя… рада за нас. Теперь перед тобой откроется столько возможностей. Ты даже сможешь получить какую-нибудь приличную должность в Министерстве магии. Если, конечно, захочешь…

— Хм… Не думаю, что готов работать с Шеклболтом и его лакеями.

Какое-то время, довольные и спокойные, они просто сидели молча. Пока Гермиона, которая в эйфории от хороших новостей забыла о своем визите к Драко, наконец не вспомнила о нем. И не подумала вдруг, что боится рассказывать об этом Люциусу. Внезапно ее охватило чувство страха, очень похожее на панику.

«Как он воспримет эту новость? А вдруг сочтет меня самонадеянной нахалкой? Но я же… должна рассказать ему! Между нами не может быть лжи и утаиваний…»

Она собралась с духом.

— Люциус… сегодня днем я ходила в «Гринготтс»… и виделась с Драко.

И сразу почувствовала, как он напрягся. Однако ничего на это не сказал.

— Я… я пригласила его на обед к нам в следующий вторник.

Снова молчание. Ожидая его реакции, Гермиона нервно сглотнула. Казалось, прошла целая вечность, пока Люциус наконец отозвался.

— И что он тебе ответил… на это? — голос его был спокойным, но холодным.

— Что подумает…

От сумасшедшего напряжения она даже не могла понять его реакцию.

— Скажи… Почему ты решила вмешаться в мои отношения с сыном? Зачем?

Люциус по-прежнему говорил спокойно, но вот слова его еще сильнее заставили Гермиону напрячься.

— Я… просто хотела, чтобы Драко знал… что… Если он решит перевернуть страницу и не будет зацикливаться на вашей ссоре, то… мы поможем ему. И справимся с этой ситуацией… вместе.

Люциус резко вдохнул.

— То есть, ты думаешь, «мы» действительно можем помочь?

Не зная, что сказать, Гермиона прикусила губу. Она видела, что дыхание его стало тяжелым и прерывистым. Спустя пару мгновений он снова заговорил:

— Я не желал и не желаю, чтобы ты вмешивалась в эту ситуацию.