Познавая прекрасное (ЛП)

В конце концов, Люциус подхватил ее под спину и потянул на себя, заставляя подняться и сесть, так до сих пор и не выйдя из нее. Глаза их встретились снова, хотя ни слова произнесено не было. Неспешно наклонившись, Люциус поцеловал ее в губы: нежно и мягко раздвигая их и скользя языком в сладкую теплоту рта. И это было так восхитительно после их безумного, почти животного соития, что Гермиона почувствовала, как навернувшиеся слезы уже бегут по щекам. Оторвавшись от ее рта, он начал сцеловывать слезинки губами. Наконец выскользнул из нее, и Гермиона застонала от болезненного ощущения потери. Обняв ее лицо ладонями, Люциус вытер последние капельки и ласково убрал с лица прилипшие пряди волос.

Потом наклонился, подобрал палочку и аппарировал обоих прямо в спальню. В кровать.

========== Глава 17. Близость ==========

Прошли часы, а они все лежали и лежали на огромной кровати, не отводя друг от друга глаз. Гермиона смутно понимала, что они находятся в той же спальне, в которой она провела предыдущую ночь. До сих пор они не произнесли ни слова и даже не дотронулись друг до друга. Невыносимо страстное первое слияние, сопровождаемое чувством свершения чего-то очень важного в их жизнях, обернулось сейчас такой негой и покоем, что слова казались лишними.

Наконец тишину нарушило громкое урчание в животе Гермионы. Она хихикнула и Люциус, в свою очередь, хитро улыбнулся ей в ответ. Эта женщина казалась ему бесконечно очаровательной. Снаружи уже стемнело, наступил поздний вечер, и они осознали, что потеряли счет времени. Люциус смутно припомнил, что за целый день оба практически ничего не ели. Неохотно оторвав от нее взгляд, он обернулся и взял с тумбочки палочку. Пробормотав что-то, положил ее назад и повернулся к Гермионе.

— Чего бы ты хотела поесть? — его голос прозвучал неожиданно громко в тишине комнаты.

Гермиона глубоко вдохнула и медленно перекатилась на спину. Шелковые простыни холодили кожу, и она потянулась, чувствуя в теле каждую мышцу, и невольно вспоминая недавно пережитые ощущения.

— Ну… можно… просто бутерброд или что-то вроде того. Хотя… по поводу десерта у меня есть кое-какие идеи… — чуть повернувшись к Малфою, она приподняла бровь.

Люциус, подразнивая, сделал в ответ то же самое. Смущенная Гермиона засмеялась над собственным легкомыслием. Тем не менее, это не остановило его, и, положив на ее живот большую теплую руку, Люциус начал неспешно поглаживать его. Откинувшись на подушку и прикрыв глаза, Гермиона поняла, что снова становится для него влажной.

В эту же секунду раздался стук в дверь. Люциус, не отрывая глаз и руки от ее тела, спокойно протянул:

— Войдите.

В дверном проеме возникла Тибби. Гермиона спохватилась и, покраснев от смущения, быстро натянула на себя простынь. Это было неправильно: показываться перед домовихой абсолютно голой. Да еще и лежащей в постели рядом с ее, таким же голым, хозяином. В отличии от нее, Люциус даже не попытался прикрыться и, невозмутимо глядя на Тибби, коротко, но достаточно вежливо, заказал в комнату бутерброды и напитки. Эльфийка кивнула, щелчком зажгла в камине огонь, и ушла, закрыв за собой дверь.

Внимание Люциуса тут же переключилось на Гермиону:

— Итак… на чем мы остановились?

«Мерзавец…»

Его голос действовал так же, как и руки, которые уже начали снова горячить ее плоть. Гермиона рассеянно отбросила простынь, открываясь для него, как можно сильней: на этот раз, мягко обхватив грудь, чувствуя ее тяжесть, он начал нежно поглаживать сосок большим пальцем. Она еле слышно застонала, выгибаясь навстречу, Люциус наклонился, и вот уже его язык начал ласкать чувствительную точку все сильней и сильней. Гермиона с опаской ждала, что он снова сожмет сосок зубами, но нет… Сейчас Малфой дарил лишь бесконечную нежность, и от этого желание только усиливалось.

Опустив руку, Гермиона почувствовала, какой твердый и нетерпеливый он снова. Люциус резко вдохнул, когда тоненькие пальчики сжали гладкую головку, поглаживая ее так же чувственно, как дразнил ее грудь он. Уже не в состоянии сдерживаться, он потянулся к ее рту и обрушился на него, врываясь языком в теплую бархатистую влажность. Открываясь ему навстречу и углубляя поцелуй, Гермиона снова застонала. Неожиданно Малфой раздвинул ей ноги коленом, схватил за бедра и с силой перевернул прямо на себя. Гермиона тут же почувствовала, как кончик плоти мучительно подрагивает у входа в нее. Толчок возбуждения, похожий на удар электрического тока, пробежал сквозь тело, и она откинула голову назад, низко и радостно смеясь от удовольствия.