Познавший гармонию

…а вот вы меня давеча о Фишере спрашивали. Ведь отчего он выигрывал? Да Господь с ним тогда был, он ведь перед каждой партией Богу молился. Нет, я сейчас в церковь не хожу, хоть церковь от нас и не так далеко. Не вижу ничего, да и видя, можно поскользнуться. Но каждый день молитву читаю. Послал Бог мне испытания за то, наверно, что загордился в свое время, думал, что играю лучше всех на свете. Да, гордыня… Решил однажды на дачу ехать, было это в 74-м году. Захожу в гараж, беру ручку, чтобы машину завести, и думаю: вот хорошо мне, через полчаса буду у себя на даче чаи распивать, а Христос ведь пешком передвигался. Ему, наверное, несколько дней понадобилось бы, чтобы такое расстояние преодолеть… А я сейчас с ветерком пролечу, всё мне нипочем. Крутанул ручку раз, крутанул другой – что-то не заводится машина. Я тогда силу приложил, ручка сорвалась, завертелась, да с такой силой, что в нескольких местах руку мою и раздробила. Вот до чего гордыня-то доводит… Но хорошо еще, что понимаю это. Знаете, как Черчилль сказал, ведь не самый глупый человек был? Не знаете? А сказал он: счастлив тот, кто совершал ошибки в молодости, а в старости избавлен от их повторения.

…меня тут в Цюрих приглашали на юбилей клуба, но отказался из-за глаз. Ну куда я поеду, когда не вижу почти ничего. Но интервью дал, сказал им, что для меня Цюрих значит. Я ведь там турнир свой лучший в 53-м году выиграл! И после этого не раз бывал там. И с Кересом, и с Флором. А знаете, Г., как Сало рассказывал, как он, когда Ботвиннику на самом финише две партии проиграл в матче 34-го года, получил роскошный подарок – шубу, да не простую – соболиную! Правда, когда он в Праге к меховщику пошел, оказалось, что шуба совсем не соболиная, а из хорька. Но это, конечно, уже совсем другой рассказ…

А вот однажды, помню, в шестидесятых был в Швейцарии на гастролях. Поручений мне, ясное дело, надавали, все они на бумажке записаны были. Всё купил, что просили, только одного найти не мог: цепочку для дверей, не было тогда в Москве дверных цепочек. Поверите ли, Г., – так и не нашел дверной цепочки. Ни в Цюрихе, ни в Женеве не нашел. Не понимали швейцарцы, что я в виду имею. Так без цепочки в Москву и вернулся, сказал: во всей Швейцарии нет дверных цепочек!»

28.3.2007. «В последнее время совсем ничего не вижу, если раньше, когда близко подходил, еще что-то мог разглядеть, то теперь и этого не могу. Страшная вещь – дистрофия сетчатки. Я теперь даже простые вещи не могу разглядеть, даже счет на электричество, а моя Надежда этим и заниматься не хочет. Я говорю ей: смотри Надежда, отключат у нас электричество, а она – ну и пусть отключают.

А вот давеча в Москву с дачи ездили – почту проверить, и знаете, Г., нашел я удивительное сообщение от Раймонда Кина, что книга моя не так хорошо идет, и мне не так много денег полагается, накапало всего 28 паундцов, и спрашивает меня Кин, на какой счет их перевести. Вот какая удивительная история.

А то вот, на днях по телевизору показывали, как людям слепым почти стволовые клетки от эмбриона приживляли. И знаете, пятерым из шестерым стало лучше, некоторым и много лучше. Не стало ли хуже одному? Ху ноуз, – помните, как Барерра говорил – ху ноуз…

А я, Г., записался добровольцем. А теперь попробуйте, догадайтесь – куда? Да нет, не в ДОСААФ, совсем не в ДОСААФ. У нас тут давеча в газете “Московский Комсомолец” объявление появилось: чудесный порошок открыли. И такой, знаете, замечательный порошок, что человек, после того как его примет, может легко прожить до восьмисот, а то и девятисот лет, как в свое время было, так ведь в Библии написано. И опыты уже проводили, знаете, с мышами, так мыши лет тридцать жили… Вы не слыхали, а написано было. Так что, нет препон к совершенству. Понимаю, конечно, что всё это от лукавого, но всё же…

Впрочем, насчет мышей не знаю, но вот дохлую лошадь оживили. Как? Ну, честно говоря, не дохлую, а полудохлую, но когда дали ей этого самого порошка, слепая лошадь настолько лучше видеть стала, что, можно сказать, прозрела. А у лошади тоже с сетчаткой проблемы были, прямо мой случай, короче говоря, требуются им добровольцы, я и записался, потому что подхожу под этот порошок по всем параметрам. Хотя трудно поверить, конечно, что до восьмисот лет удастся дожить, но по части зрения – чем черт не шутит. Позвонил профессору. Спрашивает у меня профессор о возрасте. Я честно говорю: восемьдесят шесть. Профессор тут прямо и заойкал – ой, ой, ой. А я ему говорю, что до восьмисот лет дожить, понимаю, шансов немного, мне бы только глаза поправить… Так что теперь жду порошка.

А третьего дня встретил в магазине знакомого офтальмолога, рассказываю ему про порошок. Доктор обещал выяснить, что это за порошок такой, что за чудеса в решете. А я, знаете, Г., верю в чудеса. Слушал тут лекцию одного священника по поводу чудес. И знаете, что священник сказал? Бог дает чудеса во все времена. Порой не сам, а через посредников на Земле, но такие случаи бывают.