Позолоченная луна

Но Керри уже вскочила на Мальволио. Близнецы упросили ее приехать на нем на похороны, и в этот день было трудно им отказать. Теперь же она гнала мула шатким галопом по подъездной дороге, и он шел быстрее, чем в прежние годы. Но она ощущала тряску от его неровной поступи. И не раз она останавливалась, чтобы подумать об опасности выслеживания Гранта именно теперь. Не позже, когда у нее будет время подумать, как он может среагировать, а теперь, пока кровь кипит в ее жилах.

Потребовался только один вопрос одному-единственному слуге в Билтморе.

— Без понятия, что там с ним не так, — выругался Монкриф. — Но могу сказать, он будто голову потерял. Я отнес ему скотч, что он просил — чертов полный кувшин, не какой-то там стаканчик, — вон туда, наверх, в обсерваторию. Похоже, он решил там надраться.

Когда она ворвалась на нижний этаж обсерватории, на верхнем уровне, прямо над ее головой, немедленно послышались шаги. Она помчалась вверх по узкой, кованой витой лесенке, выходящей на обзорную площадку с обзором на триста шестьдесят градусов.

Он был там и стоял, повернувшись спиной к ней, несмотря на шум, который она подняла, взбираясь по ступенькам. Держа в руках виски, он медленно обернулся.

— Я так и полагал, что это вы. — Лощеный и обходительный, как всегда. Как будто его деньги и связи образовывали вокруг него своего рода броню, позволяющую ему вот так скалиться на нее сейчас — торжествующе, непоколебимо, даже после всего, что случилось.

Невозможно поверить, но он приподнял бокал в тосте.

— Керри, присоединяйтесь. Я праздную своего рода политическую победу. Пусть несколько хаотичную, но так бывает. Население может и не одобрять мои методы, но оно должно быть информировано о том, что наступит, если мы позволим вытеснять себя. Белая раса, как скажет вам даже последний из исследователей, должна быть спасена.

Из нее с болью вырвалось:

— Так же, как бизон.

— Ну, строго говоря, да. В целом — да, так же, как бизон. Без… вмешательства она пребывает в опасности.

— Вы просто чудовище. Сумасшедший. За этим убийством стоят ваши идеи, ваше влияние. — Керри снова увидела все это перед собой: репортер, такой милый идеалист, распростертый в грязи. — Арон Беркович, работая в Times, что-то узнал про вас. Что-то такое, что заставило вас пойти на убийство, лишь бы защитить свою репутацию защитника дикой природы и культурного, — она буквально выплюнула следующее слово, — джентльмена.

— Тем не менее в конце концов выяснилось, что отбраковку стада, условно говоря, произвел не я.

— Вы просто омерзительны.

— Но тем не менее очевидно, что вы сочли меня достойным того, чтобы последовать за мною сюда — кто знает, по какому зову похоти. Последовать за мной сюда, несмотря на то, что еврейский репортеришка считал, что я могу убить, если возникнет необходимость защитить свою репутацию. — И он шагнул в ее сторону, как бы демонстрируя свою готовность сделать именно это.

— И все эти теории, что убийцей был итальянец, Роберт Братчетт или Лин… Это вы распространяли такие версии, — продолжала она настаивать на своем.

Грант ухмыльнулся.

— Любой из них мог сделать и это, и что похуже — все люди этого сорта склонны к насилию. Кто знает, что мог натворить каждый из них? Но в любом случае — да, все это прекрасно отвечает нашим целям. Все это лишь вопрос раздувания пламени.

Страх был отличной тактикой воздействия на местный народ — в равной степени и на богатых туристов, и на местных уроженцев. На всех, кто готов был проглотить то, что им впихивал Грант со своими приспешниками.

Потягиваясь, как будто признание доставило ему удовольствие, Грант оперся о стену напротив лестницы.

— Галльский петух, — произнесла Керри. — Герб. ЛНА.

— Дядя Фарнсуорта, Эдуард Драмонт… А, я полагаю, вы все еще в неведении насчет этого. Прелестная судомойка, несмотря на всю сообразительность и то, что она сумела заметить герб в офисе телеграфиста, так и не вычислила окончательное звено. Наш не-столь-уж-кроткий телеграфист — кажется, двоюродный или троюродный племянник Эдуарда Драмонта, который в наши дни широко известен во Франции.

— Печально известен, как считают многие.

Он проигнорировал замечание.

— Наши лидеры осуществляют партнерство с людьми схожих взглядов во Франции и Германии, нации которых достойны защиты от приблудной заразы, такой, как…

— Эта страна, как полагаете вы с Фарнсуортом, — закончила она за него.

Стараясь сохранять хладнокровие, потому что в голове так и пульсировала кровь, Керри увидела перед собой образы, будто на экране: вот Лилли Бартелеми устраивает то, что, как она рассчитывала, запугает кого-то до полного молчания; вот Грант, который сам не совершал нападения, но уцепился за возможность посеять подозрения.

И Дирг Тейт, который, возможно, не собирался никого убивать, но стал сначала пешкой, а потом убийцей. А потом трупом.

Грант, прищурившись, посмотрел на нее и перевел взгляд на ее правый ботинок.

Она поняла, что он не забыл, где она держит нож.

Он снова поднял на нее взгляд, не переставая ухмыляться.