Позорная грамота

Глядя мне в глаза, но обращаясь к нам обоим, он пробасил:

– Ты – кто такой? А ты – иди работай.

Культработник мигом шмыгнул за стеклянную дверь, и я остался один на один с питекантропом в черной униформе с множеством нашивок, среди которых особенно выделялась одна – с группой крови. Наверное, у него была очень опасная работа.

Никакой информационной ценности данный субъект для меня не представлял, и я весело ответил:

– Я – журналист, и тоже пойду поработаю.

Выходя из библиотеки, я услышал, как он бросил мне в след:

– Трутся тут всякие… Хамье.

Снаружи было душно и жарко, а после библиотечной прохлады казалось жарче вдвойне. Через дорогу, на площади перед кинотеатром «Стоп-кадр», шумел открытый фонтан. В нем резвилась мелюзга, весело вереща и разбивая ладошками струи на множество мелких брызг. Взрослым было неприлично лезть в воду, чтобы охладиться, но постоять рядом, ловя мелкие брызги, не возбранялось.

Освежившись у фонтана, я вытер платком влажное лицо и направился в сторону крытого рынка «Сухогруз», расположенного всего в трех кварталах от кинотеатра. От всех волнений я очень проголодался, и это было самым лучшим местом, где бы я мог решить свою проблему…

Глава 12

К четырем часам, отягощенный сытным «Бёбер-кебабом» и двумя выпитыми бутылками «Морского» пива, я добрался до офиса. Духота внутри стояла невыносимая. Я оставил дверь открытой и широко распахнул окно. Пробка спертого, горячего воздуха постепенно выветривалась в коридор, а его место занимал воздух с улицы, пропитанный запахом быстрозавариваемой лапши – не очень хороший воздухообмен, но все же… На рейде по-прежнему стояли суда и гудели, дудели и свистели, перекликаясь с вездесущими чайками. Когда в комнате заметно посвежело, я закрыл дверь. После сквозного проветривания здесь можно было комфортно поработать не больше пары часов, после чего вновь требовалось проводить эту операцию.

Вернувшись к столу, я взял в руки мобилку, выбрал в телефонной книге нужный номер и… так и не успел совершить звонок – телефон зазвонил сам. На этот раз номер отобразился, и он показался мне знакомым. Я нажал на зеленую кнопку и поднес телефон к уху.

– Семён Давидович? – женский голос звучал жестко, как будто царапал ухо.

– Он самый, – ответил я.

– Вас беспокоят из приемной руководителя аппарата.

– Я вас слушаю.

– Нам поступила жалоба на вас: вы ведете себя некорректно и даже возмутительно.

– Я не совсем понимаю: кто на меня пожаловался руководителю аппарата? и с кем конкретно я имею честь говорить?

– Меня зовут Анна Павловна Шишмариди, я – второй заместитель руководителя аппарата. Семён Давидович, незачем с нами играть в эти игры. Я сейчас у вас спрошу, и вы мне ответите: над чем вы сейчас работаете? и кто вам поручил это делать?

Похоже, шутки кончились… Но только не у меня.

– Я пишу обзор о предстоящем награждении почетными грамотами. Хочу осветить работу некоторых городских организаций. Начал с управления по туризму и сервису, беседовал с одним из лауреатов – Зинаидой Наседкиной. Разговор с Азалией Кордилиной не сложился по причине… э-э-эм… ее плохого самочувствия. Теперь очень хотелось бы встретиться с Марией Степановной Чемодановой.

– Это мы знаем, а ваши планы нас не интересуют. Вы не ответили на наш вопрос: кто заказчик?

– Да, не ответил. И не отвечу, потому что вы не должны просить меня разглашать конфиденциальную информацию, которая не относится напрямую к делу. Не забывайте, я – независимый журналист.

– Послушайте, независимый журналист, мы курируем это торжественное мероприятие и не допустим, чтобы вы его сорвали или каким-либо образом омрачили. Поэтому мы должны ознакомиться со всеми материалами по данному делу, – на последнем слове она сделала акцент, явно передразнивая меня.

– На данный момент я пока не располагаю ничем определенным. Мне еще предстоит большая работа по проверке фактов. Кроме того, повторяю, я никому не обязан предоставлять рабочий материал, и отчитываться я должен только перед своим заказчи…

Шишмариди перебила меня:

– Семён Давидович, мы понимаем: вы – частное лицо, и мы не можем запретить вам заниматься вашей… – она сделала паузу, подбирая подходящее слово, – деятельностью, но поймите и вы: ни одна газета не напечатает вашу статью, пока мы ее не одобрим. И если вы хотите заработать свой гонорар, у вас есть сутки, чтобы собрать все материалы вместе и отправить нам по электронной почте. И еще одно: перестаньте терроризировать людей! Мы уже всех предупредили, и нам сразу же станет известно, если вы не остановитесь в своем безумстве. Всего хорошего.

Анна Павловна сама отключила связь, не дожидаясь моего ответа.

С этого момента у меня были ровно сутки на то, чтобы разобраться в ситуации, в которой я ни черта не понимаю, написать об этом статью и отправить ее руководителю аппарата, сообщив имя заказчика… а еще заказать новую табличку на дверь:

«Журналист-осведомитель.

Очерки, репортажи, расследования… доносительство».

Ничего хуже не придумаешь. Лучше уж сразу переквалифицироваться в дворники.