Позорная грамота

Короче говоря, плохую репутацию заработала Липа, возглавляя центр. Прошлое же ее было замарано так, что и вовсе не отмыться. И эта накладная, что лежала сейчас в моем столе, была для Липы неприятным напоминанием о том темном периоде ее трудовой деятельности и одновременно служила в качестве своеобразной черной метки.

И при всем при этом Липа была заслуженной-презаслуженной. Оказалось, что она даже «Участник ликвидации Большого июньского подтопления»! Последний факт меня заинтересовал больше всего – буквально с полгода назад я был по одному делу в Краеведческом музее, и никакой Липы что-то не заметил на коллективной фотографии участников того страшного события, – и я вновь углубился в Интернет…

На столе зазвонил мобильник, но я не сразу обратил на него внимание. Как говорится, если у тебя звонит телефон, значит, кому-то от тебя что-то понадобилось. Дав этому самому кому-то назвониться вдоволь, я нажал на зеленую кнопку и ответил: «Слушаю». Оказалось, это была Липа, и она была очень взволнована, судя по тому, что повторяла по два раза уже чуть ли не каждое слово.

– Этот самый, – как вас там? – Киппен, Киппен, вы слишком долго, это самое, пишете, пишете, – ни с того ни с сего предъявила она мне претензию.

Я немного растерялся от неожиданности.

– Липа Александровна, я работаю. Грамота – это только видимая часть дела. Вы же сами сказали, что вам не нужна «простая писулька», так ведь?

– Я не знаю, что вы там себе, значит, это самое, работаете, работаете?! Мне больше не нужна, как его, эта самая, статья, статья и я больше не нуждаюсь в, этих самых, ваших услугах, ваших услугах. Все. Аванс, аванс можете оставить себе.

– Александра Александровна, – исправился я, – подождите, не кладите трубку. – Я отер вспотевшее лицо, а затем снова поднес телефон к уху. – Я понимаю, вам не терпится поскорее прочитать материал. Но я пока могу отчитаться устно…

Я давно заметил, у алкоголиков плохо обстоит с торможением в нервной системе – Липа вспылила на пустом месте, не дав мне договорить:

– Отчитаться?! – взревела она. – Да ты поднял на уши полгорода, это самое…

Я пустился ее успокаивать:

– Александра Александровна, видимо, вы мало понимаете в журналистских расследованиях. Бывает, что и весь город встает на уши – поверьте, я знаю. Пока что все в порядке, работа не стоит на месте…

– Какое еще к чертям расследование? Короче, я, это самое, расторгаю, значит, с тобой, этот самый, как его, догово́р или до́говор. Не смей даже, это самое, думать продолжать, этим самым, значит, заниматься.

– Вы сейчас в центре? – спокойно спросил я.

– В центре, в центре, – буркнула она в ответ.

– Прошу вас, никуда не убегайте, а если приедут санитары, пусть сообщат Рите адрес, в какую психушку вас увезут – к нам или в край? – мне необходимо с вами увидеться.

Липа еще продолжала возбужденно что-то выкрикивать, но я отключил связь. Почему-то именно сейчас одна-единственная мелочь вызывала мой живейший интерес – это Липина манера повторять слова по два раза. Я еще не успел выключить ноутбук и снова кликнул браузер. К удивлению, поисковый запрос вывел не на лингвистический, а на авторитетный медицинский портал. Оказалось, что это не безобидная особенность, как я думал вначале, а серьезный недуг.

Палилалия – болезненная потребность повторять отдельные слова или целые фразы. Возникает как следствие различных поражений мозга: от паркинсонизма до шизофрении. Я почувствовал негодование: вместо того чтобы лечиться самой, Липа «лечит» других.

Я выключил ноутбук, наспех распределил по карманам вещи: блокнот, карандаш, телефон, ключи, шоколадный батончик… Немного подумав, я выложил батончик обратно – растает в маршрутке. Прощупав содержимое раздувшихся карманов и убедившись, что ничего не забыл, я вышел из офиса и замкнул за собой дверь.

Глава 14

Уже минут пять я трясся в маршрутке по направлению к Скалистому перевалу, когда в кармане зазвонила мобилка. Номер был мне незнаком. Я нажал на зеленую кнопку и поднес трубку к уху. Из-за тарахтения неисправного мотора старой машины было очень плохо слышно собеседника, но все же я не пропустил ни слова. Голос звучал глухо, как из консервной банки, и слышалось журчание воды – такой эффект возникает, когда говорят из тесных помещений, облицованных кафельной плиткой, предварительно спустив воду в туалетном бачке. Может быть, по этой причине я и не узнал звонившего мне человека, а может быть, я его и вовсе не знал, и это было случайным совпадением, а может быть, кто-то знакомый сознательно скрывал свой голос. В одном я был уверен – звонила женщина.

Странная женщина произнесла странные слова:

«Спросите у Лёши про Бабуина», – именно это она и сказала, и ни слова больше.

Я срочно набрал телефон редакции «Горноморсквуда», попросил секретаршу позвать Шефа и, после его стандартных препираний с Эллочкой, услышал-таки знакомый бас:

– Опять ты?! Ну привет.

– Привет, Шеф. Слушай, мне нужно жареное на Бабуина, не для печати, разумеется, так, кое-что проверить, – выпалил я залпом.