Позывной «Леший»

Митрохин довольно шустро прошмыгнул внутрь камина, словно только этим и занимался раньше, а мгновением позже оттуда долетел его голос. Чуть искаженный объемным эхом:

–  Нормально… Сразу за проломом площадка и высокий потолок. Я стою в полный рост. Лезьте!

И все же барон не спешил. Он же не знал, что в замке вот-вот все взлетит на воздух и мог позволить себе раздумье. Зато я знал и буквально ощущал, как падают последние капли на дно клепсидры.

–  Адель!

Та поняла сразу, быстро встала на четвереньки и полезла в отверстие, подсвеченное изнутри Митрохиным.

–  Барон!

–  Но я…

–  Трусливее девушки?

Приемчик так себе, но не пистолетом же размахивать или потасовку затевать. Вот-вот рванет… Неожиданно сработало… Немец проворчал что-то о хамстве плебеев, но в камин полез. Нарочно медленно… Так и подмывало отвесить пинка. И я не стал отказывать себе в удовольствии.

Не ногой, конечно, такое оскорбление не облегчило бы нам дальнейшее общение, но руками пихнул от души. Фон Браун буквально пролетел сквозь проход. Судя по взвизгнувшей Адель, повезло фрицу с приземлением. Обошлось "мягкой" посадкой.

Все это я обдумывал, торопливо влезая в камин. Толкая перед собой одной рукой портфель, а "летучую мышь" держа в зубах. К счастью, Митрохин ждал и, как только вещи оказались на расстоянии протянутой руки, забрал их, облегчив передвижение.

Громыхнуло, когда я уже встал на ноги и стал машинально отряхиваться. Мог не стараться. Англичанин ведь не знал об изменении в планах и часть взрывчатки заложил где-то неподалеку. Шандарахнуло столь мощно, что никто на ногах не устоял, а комки земли, песок и прочая труха посыпались на нас так обильно, словно наверху опрокинул кузов самосвал со строительным мусором.

–  Ферфлюхтер гунд! – обозначил свое отношение к ситуации фон Браун. – Шайсе!

Митрохин тоже прибавил несколько увесистых слов на родном языке. И только Адель вела себя, как полагается воспитанной девушке. И я… Поскольку перед самым толчком наклонился и, после падения, оказался лежащим уткнувшись мордой в земляной пол. Часть которого попыталась залезть мне в рот. И участвовать в обсуждении мог только громким плеванием.

–  Все целы? – луч фонарика пробежался по нам, потом по стенам и взобрался на потолок.

К счастью, никаких трещин на своде не обнаружилось и обвал нам не грозил. Умели раньше строить…

Потом свет скользнул за спину. Я оглянулся и понял, что вопрос закрывания за собой прохода снят самым радикальным способом. Не знаю, что именно там обвалилось – камин или дымоход, но завал высился впечатляющий. На фоне общих разрушений, никому даже в голову не придет разгребать. Ну, и у нас, заодно, исчезла проблема выбора. В любом случае, выход теперь был только в противоположном конце подземелья.

* * *

Поднялись, отряхнулись, включили все фонарики и пошли дальше. Митрохин впереди, Адель рядом со мной… Фон Браун – последним. А куда он теперь денется?

–  И все равно, я ничего не понимаю, – сопел доктор у меня за спиной. – Зачем нужны эти игры? Раньше или позже, все равно придется давать показания. И, мне кажется, подобное поведение, только усугубит вину.

–  Вы и в самом деле жаждете оказаться в гестаповских застенках, доктор? – поинтересовался я.

–  А разве есть другой вариант? – вздохнул тот. – На территории Германии от них все равно не спрятаться. Или вы хотите уйти в Швейцарию? – в голосе немца зазвенела надежда. Видимо, вспомнил, что мы на юго-западе Шварценвальда и граница совсем рядом. Но, через минуту продолжил с прежним унынием в голосе. – Ничего не получится. Да вы и сами должны знать, какая мощная там сеть у наших спецслужб. И недели не пройдет, как нас найдут и доставят обратно. Вот только тогда уже точно никто не станет слушать никаких объяснений.

–  Начали за здравие – кончили за упокой…

Я замолчал, поддержал пошатнувшуюся Адель. Похоже, девушке было нехорошо. Контузило, что ли. Или просто перенервничала? Ладно, позже разберемся. Не жалуется, терпит… Большего пока и не требуется.

–  А если не в Швейцарию уходить? А гораздо дальше?

–  Дальше?.. – немец замолчал. Начал, наконец-то догадываться или просто обдумывал варианты.

–  Густав! – окликнул я Митрохина. Тишина давила на плечи, хуже всего. – Чего примолк? Что впереди?

Шли мы уже минут десять, а туннель и не думал заканчиваться.

–  Все то же самое… Десять шагов, три ступеньки… Десять шагов, и снова три ступеньки. Похоже, выход будет если не у самого подножья горы, то и не слишком высоко.

–  "Лесник" говорил о зенитчиках… – напомнил я. – Значит, уровень второго блокпоста.

–  Ну, да… Тогда, уже недалеко… – ответил капитан и тут же присвистнул. – А вот это не есть "гут".

–  Что такое?

–  Похоже, пришли… – Митрохин поднял фонарь над головой, и в желтом конусе света я увидел груды земли. – Завал…

–  Завал? – эхом повторил фон Браун. – Как завал? Мы что, в ловушке?

–  Господин барон, возьмите себя в руки. Вы же мужчина в конце концов! Посмотрите на девушку… – прикрикнул я на инженера, и как раз в этот момент Адель потеряла сознание…