Позывной «Зенит»

— Верно. Ты разве против? — Толстяк пытливо впился глазами в собеседника. Его пустой взгляд не сулил ничего хорошего в случае отказа.

Зенит решил, что это самый удачный момент.

— Тогда у меня к тебе предложение. Мне нужно легальное прикрытие, чтобы свободно встречаться с людьми. Мы же не ограничимся только этой тройкой, будем подбирать и других.

— Слушаю тебя внимательно. — Адвокату нравилась парадоксальность в мышлении и действиях этих двоих, Юргена и Максимилиана. Идея зарабатывать на похоронах, трюк с получением денег от хозяев Кауфхофа приводили адвоката в восхищение.

— Я хочу организовать современный революционный молодежный театр. Поможешь мне?

— Слушай, Макс, а это отличная мысль! Хорошая легализация для подпольной работы, — сразу ухватился за идею Малер. — Конечно, помогу. У меня, кстати, на примете уже есть заброшенный склад. Можно довольно дешево выкупить его, переоборудовать и получить свое помещение. Можно будет заниматься не только пропагандой, но и легализовать тренировки бойцов. Сегодня же займусь организационными вопросами, а ты думай, с чего начать. Нужно же подобрать кандидатов в артисты, обучить их, сформировать репертуар. Как мне нравится организовывать дело, когда оно мне нравится!

Единомышленники рассмеялись над такой формулировкой.

Как всегда бывает, когда за дело берутся дилетанты, по плану идет только первый шаг. Тридцатишестилетняя журналистка приехала в социологический центр к открытию. На первую половину дня вход в библиотеку был закрыт для посетителей. Женщина много курила. В послевоенной Германии курили почти все и везде, поэтому даже в библиотеке на столах стояли пепельницы.

Ульрика разложила на столе книги, подшивку газет, но сосредоточиться на работе не могла. Интуитивно она догадывалась, что ее жизнь должна круто измениться, пусть и не сейчас. Через неделю, месяц, год она уже не сможет сойти с опасного пути современного революционера. Это значит террор, нелегальное положение, постоянные переезды, большая вероятность ареста и длительный срок тюремного заключения.

Накануне она навестила старшую сестру, единственного близкого человека после смерти родителей. Они много говорили и вновь пообещали друг другу, что если с одной из них случится беда, то вторая обязательно позаботится о племянницах. У каждой из них было по две дочери.

С самого детства Майнер была очень упорной, при любых обстоятельствах стремилась идти до конца. Сейчас она оказалась в глубочайшей депрессии, связанной с разочарованием как в личной, так в профессиональной и общественно-политической жизни. Ульрика сделалась не просто сторонницей насильственных методов, она стала яростно отстаивать право терроризма на существование.

Накануне акции в одной из статей она написала: «Наша задача состоит в том, чтобы спровоцировать фашистскую полицию и вытащить на белый свет ее истинное лицо, тогда массы признают нас и поддержат наши действия».

Около половины десятого утра тюремный автомобиль остановился перед социологическим институтом. Конвой вывел Бодера из кутузки, его правая рука была прикована наручником к руке охранника, второй охранник позвонил в дверь. Оба полицейских были вооружены. Водитель остался в кабине и собирался подремать.

Служащий библиотеки герр Линке впустил необычных гостей и прикрыл за ними дверь. В читальном зале старший офицер освободил руку Андреаса от наручников, и тот подсел к журналистке. Торопясь, они тихо заговорили друг с другом, в то время как старший офицер проверил, заперта ли вторая дверь в читальный зал. Затем он закрыл высокие окна, выходящие в сад. Однако вскоре ему пришлось открыть одно окно, так как Ульрика и Андреас много курили. Сами полицейские расположились около входа. Служащий принес им кофе.

Минут через десять в дверь позвонили. Георг поспешил открыть. На пороге стоял крепкий мужчина.

— Герр Линке, я привез из типографии последние издания, я могу их занести? — Рассыльный сделал шаг за порог, но сотрудник неожиданно возразил:

— Сегодня не получится. Я же просил заранее извещать нас. Заведующей сейчас нет на месте, и я не могу оформить документы. Приезжайте завтра. Извините, мы сегодня не работаем.

Он захлопнул дверь перед растерявшимся Августом. Первоначальный план потерпел крах. Гудрун была в бешенстве.

— Я не допущу, чтобы из-за какой-то ерунды сорвалось освобождение Бодера. Я пойду.

— Что ты ему скажешь? — Норвежец чувствовал свою вину особенно остро из-за того, что рядом была Марта.

— Что-нибудь придумаю.

— Я с тобой, — решительно заявила малолетняя подружка.

Гудрун забрала сумку с обрезом и решительно отправилась к дверям. Рядом преданно семенила Марта.

Дверь снова открыл Линке:

— Мы сегодня закрыты, фройлян. Приходите завтра.

— Мы никак не можем завтра, — жалобно запросилась Гудрун. — Мне завтра сдавать диплом на согласование, а мне не хватает материалов, которые есть только в вашей библиотеке. Пустите нас, пожалуйста.

— Не могу, красавицы. У нас важное мероприятие. Мы закрыты.

Чего не может вынести практически ни один мужчина, так это женских слез. Эльза заревела в голос. Марта стала ей вторить.