Позывной «Зенит»

— Азиза сейчас нет. Я пошлю за ним. Если хочешь, подожди здесь, а хочешь, зайди позже.

Юрген решил сделать хозяину приятное и заказал обед. Мухаммад с почтением выслушал заказ. Как водится на Востоке, они подробно разобрали меню. То, что немец хорошо знает арабский и разбирается в восточной кухне, подкупило старика. Пока готовили лагман и шурпу, гостю принесли зеленый чай, лепешки и фрукты. От кальяна он отказался.

После первой пиалы ароматного напитка к немцу опять подсел хозяин. Начали, как положено, с взаимных комплиментов, как проявления уважения и расположения между собеседниками. Затем перешли к новостям. Разведчик заметил, что Мухаммад очень любит задавать вопросы и делает это так грамотно, что у Юргена стало складываться мнение, что собеседник очень хорошо владеет техникой проведения мягкого допроса. Что не исключало того, что на заднем дворе за толстыми стенами араб, при необходимости, может для получения нужной информации продемонстрировать и хорошее знание изощренных восточных приемов пытки. Это искусство веками культивировалось на Востоке.

Они проговорили больше часа, вкусно и не спеша поели и, когда пришел Азиз, расстались, внешне довольные друг другом.

— Мы собрали деньги, Азиз. Тебе удалось узнать, когда твои братья по вере могут с нами позаниматься? — Юрген в глазах собеседника был немцем, поэтому понимал, что ему простительно сразу переходить к делу. Он сделал это намеренно, заставляя араба подстраиваться под него, а не наоборот. Тот принял этот подход, но ответил только после первой пиалы с чаем.

— Они готовы вас принять. Можете брать билеты. Самое простое и надежное, если вы будете вылетать в Йемен из «Шенефельда».

— Подожди, — удивился Батый. — «Шенефельд» — это аэропорт в ГДР.

— Правильно. Здешней полиции и пограничникам интересно, кто из их граждан куда и по каким делам летит, поэтому довольно жесткий контроль. Зато восточным полицейским вообще нет дела до транзитных иностранцев. Они занимаются своими гражданами. Не переживай, уважаемый, здесь все четко отлажено. Из нашей зоны в Восточный Берлин прямо до аэропорта без остановок постоянно ходят специальные автобусы. Несколько часов, и ты на месте, без проблем садишься и летишь.

— Ты можешь помочь нам с паспортами?

Для этого понадобилась еще одна пиала с зеленым чаем. Казалось, араб может пить его без устали.

— Если для всех вместе, группой, то это будут иранские паспорта. Устроит?

— Тебя не смущает, что мы не очень похожи на иранцев, да и языка не знаем? — поинтересовался гость.

— Волосы покрасите в черный цвет, наклеите усы. Я же сказал. Гэдээровцам все равно. Они тоже персидского не знают. А на месте вас встретят, и никаких вопросов не будет. Мне нужны от вас только фотографии. Будет фото, через три дня будут паспорта.

— Сколько? — задал Юрген обязательный вопрос.

— Тысяча марок за документ, и ты араб, — позволил себе пошутить Азиз.

— Такой же, как и ты? Мы будем земляками? — в тон ему сострил Краузе.

— Я палестинец, — не принял шутки собеседник.

— Йеменец?

— Я палестинец, — твердо повторил Азиз.

Уловка удалась, получилось подвести араба к прояснению ситуации. После того как резидент поставил перед Батыем задачу внедриться в сферу ближневосточных террористов, разведчик стал интересоваться вопросами ближневосточной политики и понял, что он полный профан. Та информация, которую он получал на Родине из газет и радио, была тенденциозна и предвзята. Реальные события, пропущенные через идеологическую обработку в духе пролетарской солидарности с угнетенными народами, искажались до неузнаваемости. Такая обработка была свойственна не только коммунистам, но и капиталистам. В первые дни нападения Гитлера на СССР советский народ ждал, когда же германский пролетариат проявит свой интернациональный характер и устроит в Германии революцию. Где миллионы ротфронтовцев под руководством боевого Эрнста Тельмана? Ответ — в рядах фашистского вермахта. Для выполнения задания надо знать реальную обстановку на местах, а, как известно, Восток — дело тонкое.

— Уважаемый Азиз, мне не хотелось бы в глазах твоих друзей выглядеть невеждой, оскорбив их по незнанию. Это также бросит тень и на тебя, мы же едем к ним от твоего имени. — Восточная витиеватость изложения позволяла обходить в разговоре острые углы. — Как эти люди, к которым мы едем, оценивают нынешнюю обстановку, открой глаза вопрошающему.

— Мне нравится, Юрген, что, прежде чем ты начнешь судить о нас, ты хочешь узнать наше мнение. Вы, европейцы, склонны делать выводы, не разобравшись.

Он сам разлил по пиалам ароматный напиток. Это был хороший знак, проявление уважения к собеседнику.