ПП. Благие намерения (СИ)

— Тогда не докапывайся. Не хочу, и все тут.

— Я не докапываюсь, я сравниваю счет. Тебе сложно, что ли?

Я воткнула нож в разделочную доску и демонстративно вытерла руки о фартук.

— Заколёб ты меня, человече! Три вопроса — на них отвечу, со всем остальным своим интересом катись колбаской и темным лесом!

Вот такая я, блин, подзаборная поэтесса!

А оборотню только того и надо было — он так радостно потирал ладони, словно заранее заготовил вопросы, записал на карточке и сейчас вытащит ее из-за пазухи, как фокусник — задрипанного голубя.

— Как так вышло, что ты стала дочерью По-Плам?

— Я осиротела, они удочерили, — получи, фашист, гранату!

Глухое рычание сбило с меня немного спеси и пробудило совесть. Не государственную же тайну разглашаю, в самом деле.

— Мать была обычным человеком, — я присела на табурет, — Почти шесть лет считалась пропавшей без вести, а потом появилась здесь, на девятом месяце, обвешанная амулетами и на последнем издыхании. По ней били некромагией, только из-за амулетов и не умерла сразу, а успела родить меня. Тот, кто это с ней сделал, явился спустя пару минут, но тетушки смогли его отогнать. Вызвали Охрану, те пошли по следам, но быстро его потеряли. Выяснили личность матери, нашли родственников… все оказались людьми, а у меня обнаружился дар, поэтому меня решили им не отдавать, а оставить в какой-нибудь магической семье. Знаешь, когда тетушкам предложили подыскать кого-нибудь другого для этого, они чуть не взбесились.

— А что твой отец? — вклинился Ерш в паузу. Второй вопрос.

— Не знаю, тогда его так и не нашли. Вполне возможно, именно он гнался за матерью, но лично мне все равно. Единственное, что расстраивает — он все еще жив.

Вопросительный взгляд.

— Если бы умер, я бы уже была ведьмой.

Я вздохнула и призвала на помощь обширный опыт ответов на экзаменах, чтобы объяснить оборотню то, что известно любой, даже самой маленькой ведьмочке. Жаль, мисс Плам здесь не было, она бы такую лекцию задвинула — закачаешься! До третьего вопроса не дожил бы никто.

— В мире очень мало годной для людей магии, — начала я издалека, — Нас, конечно, тоже мало, но раньше было меньше и всем хватало. Теперь чаша колдовства пуста, все до капли разделено и распределено, поэтому, если человек рождается с даром, он не может им пользоваться. Новая ведьма входит в силу только тогда, когда уходит одна из старых, а если учитывать, что мы, по сути, вечны… можно состариться и умереть, так и не дождавшись своей очереди. У нас есть специальный реестр, я в нем тридцать шестая, а Уна двадцать третья, и это только те, кто зарегистрирован официально. Знаешь, это как сидеть в поликлинике — у тебя в руках этот гребанный талончик, впереди десятки людей, каждый заходит в кабинет и пропадает на двадцать минут, на полчаса, на час, а еще бабульки, которым «только спросить», профосмотры, а то и является какой-нибудь хрен с горы, и нате — у него запись раньше тебя, и снова ждешь. Есть способы проскочить пораньше, вот к чему я веду. И первый — осиротеть. Совсем. Как будто Вселенная после такого пытается восстановить равновесие и оправдать потерю. Поэтому я знаю, что отец жив.

Ерш… не то чтобы припух, но серьезно призадумался. Наверное, прозвучало гораздо трагичнее, чем есть на самом деле.

— Ты только это, не думай, что я жалуюсь, — попыталась я исправить положение, — Просто объясняю, как система работает.

— Угу, — оборотень покивал головой, как ослик, — Только… при чем здесь Татуировка Брони и артефактная бита? И то, что тебя от тетушек не оторвать?

— Третий! — я радостно вскинула кулак, и парень понял, что продешевил, — Ну, тут все совсем просто. Мы же люди, и некоторым может запросто снести крышу — не представляешь, на что готов человек ради вечности. Или чтобы подарить эту вечность кому-нибудь близкому. Пытаться убить полноценных ведьм — себя не любить, а вот таких, как я — соблазнительно и на первый взгляд не так уж сложно. На меня уже четыре раза нападали, представляешь? Поэтому ковены защищают своих детей, как только могут, от желающих расчистить поле.

— А-а…? — вопросительно завел Ерш, но я выставила вперед руку с тремя растопыренными пальцами.

— Ха! Лимит исчерпан!

И видно прям, как его распирает от незаданных личных вопросов, но халява — дама ветреная, на одном месте долго не рассиживается, так что вместо бесполезных споров оборотень решил на меня почему-то обидеться. Я себя виноватой не считала, посему занялась зельями и предоставила ему самому разбираться со своими рефлексиями. Сначала он долго молчал, потом уткнулся носом в работу с таким рвением, словно решил залезть в котел с ногами, а через полчаса беззлобно ткнул меня кулаком в плечо.

— Извини.

— Ладно, проехали, — великодушно сказала я, помешивая Проявитель. Ерш почесал заживающие бока и размял шею. Он вообще в последнее время вел себя неспокойно — дергал плечами, подпрыгивал на месте, ни с того ни с сего начинал приседать или отжиматься от пола, словно оборотень превратился в бутылку, в которой законсервировали очень недовольного джинна и жизнерадостного кенгуру в период гона.