ПП. Благие намерения (СИ)

Небо еще только начинало светлеть, когда на крыше дома По-Плам разгорелась бурная деятельность, и предрассветные сумерки огласились воплями сонных и оттого ну очень нежизнерадостных домочадцев. Хотя, с учетом зимнего времени, было не так уж и рано, и мы больше прибеднялись, ворча и невольно вздрагивая от ветра. В кои-то веки оседланная Ники (а попробуйте навьючить сумки на неодетую лошадь!) недовольно шкрябала копытами черепицу и пыталась надкусить край каминной трубы, за что регулярно получала по носу от мисс По; Матильда любовно протирала сиденье гоночной метлы, приглаживала выбившиеся прутья и проверяла, свободно ли двигается руль. Рядом валялись два шлема — собственно тетушкин, с оскаленным снежным барсом, и мой, с цитатами из «Беовульфа» на староанглийском. Я стояла неподалеку и откровенно зевала, равнодушно наблюдая за тем, как неугомонные фамильяры во главе с Нафиусом и внезапно взбодрившимся Броми скачут по крыше, пытаясь то впихнуть в набитые под завязку с помощью сжатия протранства сумки совершенно целую запеченную индейку, то прицепить на метлу компас размером с поднос. Все четверо периодически пеняли на мое безделье, в ответ на что я царственно скалила зубы и моргала, как сова — благо, свою часть работы выполнила еще вчера, почти весь день убив на доработку зелий, калибровку распылителей и укладывание пузырьков в определенной последовательности в два деревянных сундучка, надежно прикрепленных к моей спине на манер рюкзака. Из-за тяжеленной дубленки, плотных штанов и сапогов на плоском ходу с меховыми отворотами я чувствовала себя, как броненосец, но хотя бы не мерзла. Мисс Плам вырядилась с ног до головы в обтягивающую черную кожу, подчеркнув каждый изгиб и каждую выпуклость фигуристого тела, накинула сверху длинный плащ и теперь напоминала то ли голливудского борца с нежитью, то ли SM бордель-маман, а Оливия вообще щеголяла в бархатном домашнем халате, невзирая на собачий холод. Хорошо ей… Если бы на меня можно было навесить такой же теплый ветерок, какой скользил по коже тетушек и был одним из коронных заклинаний Матильды, я бы тоже обошлась чем-то более легким, но у Татуировки Брони на этот счет было свое мнение, и прекрасная во всех остальных отношениях защита отвечала на магию воздуха полным отторжением, а то и крапивницей. Гадство.

Ерш, живой и даже невредимый, отирался вокруг мисс Плам и ее метлы, восхищенно разглядывая то сидение от Харлея Дэвидсона, то ярко-алый моргающий глаз с вертикальным зрачком вместо фары. На оборотня я старательно не смотрела и вообще делала вид, что мы все вышли на крышу воздушком подышать да облачками полюбоваться.

— Чур, я на метле! — заявил парень, и восторга в его голосе хватило бы на целую группу фанаток Джастина Бибера. Матильда скептически расфыркалась.

— Чуркалка не отросла, — буркнула я, мысленно добавив: «И нервы не окрепли», — На метле лечу я.

Вот и первые слова за два с лишним дня. После памятного укуса я закономерно обиделась и включила режим полного игнорирования объекта, улетучиваясь из всех помещений при одном виде шоколадноволосой личности. Поначалу словесно пропесоченный тетушками Ерш старался наладить контакт (при этом отказываясь признавать вину), но после нескольких холодных отповедей решил, что хорошенького понемножку, и стал вести себя так, словно вся история приглючилась мне в навеянном волшебными грибочками сне. Самое обидное — хоть все домашние и были априори на моей стороне, нет-нет да и проскальзывали в разговорах намеки на то, что я сама нарвалась. Рассуждая логически… ну, наверное, возможно, чуть-чуть, немножко да.

Да только хрен я в этом признаюсь!

Матильда надела на шею маленькую верблюжью косточку со свежими маскировочными насечками — она будет запоминать все, что с нами происходит, чтобы впоследствии у Охраны не было к нам лишних вопросов. Путем бесчисленных экспериментов удалось выяснить, что подлый оборотень на любых средствах записи отображается, как здоровенная, но самая обыкновенная собака, вроде тибетского мастифа, и можно было не бояться, что тайна Коналла невзначай раскроется. Оливия положила в одну из сумок латунную пудреницу, чтобы в крайнем случае мы смогли связаться с кем-нибудь из друзей, и на этом сборы посчитали официально завершенными. Троица фамильяров вместе с Нафиусом картинно шмыгали носами, комкая в руках беленькие кружевные платочки, и пытались облобызать каждую из нас на прощание, но мы решительно пресекли эти телячьи нежности и взгромоздились на наши транспортные средства.

— Может, все-таки на метле? — с отчаянной надеждой спросил Ерш, наблюдая, как мисс По снимает халат и остается буквально в костюме Евы, не обращая ни малейшего внимания на оборотня.