ПП. Благие намерения (СИ)

— А тебе не приходило в голову, — вдруг заговорила мисс Плам, — что пора сменить стратегию? Может, я потому до сих пор одна, что ведусь на внешность вместо главного?

— Ты ведешься не на внешность, — возразила я, — а на сексуальную харизму. Ну, четровщинку в глазах и маскулинность в ауре. Я, конечно, не присматривалась, но в Иравэре их маловато.

— И кто тебя таким гадким словам научил? — тетушка резко сбросила скорость и стала зорко всматриваться в распростертый под нами пейзаж. Через некоторое время, увидев что-то, понятное ей одной, она уверенно свернула с тракта на еле заметную узкую тропу и почти остановилась, дожидаясь мисс По. Та нагнала нас минут через пять и, к моему огромному сожалению, оборотень все еще был при ней.

Фу, злобная я. Аж самой противно.

— Когда вы вообще успели сойтись? — выдала я давно вертевшийся на языке вопрос.

— Дорогуша, наука — это хорошо, — улыбнулась мисс Плам, — но иногда и по сторонам

неплохо бы смотреть. Уже четыре дня, как объявлен семиал[73].

— То есть, пока я чахла над зельями, как Кощей над златом, ты творила шуры-муры с этим сухим остроухим бюрократом? — возмущению моему не было предела. Ну что за семейка — собственной дочери никто ничего не рассказывает!

— Не забыла, кто именно накосячил и отдувается штрафными работами? Хулиганка, все-то тебе надо докладывать.

— Ни стыда, ни совести, — подытожила я и мстительно добавила, — Ни кадыка.

Моя последняя реплика оказалась громче, чем я ожидала, и достигла ушей Оливии. Тетушка смерила меня укоризненным взглядом, но комментировать не стала, лишь покачала головой и чуть опередила метлу, оставив практически наедине с невеселыми размышлениями о собственной беспричинной желчности. Ерш, скотина, выглядел так, словно у него на глазах развернулось цирковое представление, аж уши заострились от желания не пропустить ни слова. Я назло замолчала.

Пару часов мы летели в полной тишине. Разговоров не заводили, по сторонам особо не оглядывались, даже обедать пришлось на лету. У меня стали ощутимо затекать спина и то место, на которое покусился подлый оборотень два дня назад, когда Матильда вдруг остановилась.

— Снижаемся! — скомандовала она, — Барьер рядом.

Лично для меня простирающиеся под нашими задами облачка ничем не отличались от остальных, и когда мы стали быстро снижаться по спирали, от вдруг вынырнувшего из белой дымки пейзажа перехватило дыхание. Карпаты! Пятнистые, как коровья шкура, ребристые, как дорогое жабо — и бескрайние, как океан, даже с относительно небольшой высоты немногочисленные городишки и деревни терялись среди выпуклого рельефа гор, как блохи в собачьей шерсти, а пушистый ковер заснеженного леса переливался всеми оттенками от черного до светло-серого. То и дело мелькали крошечные зеркала озер и серебристые жилки замерзших на зиму рек.

— Мать, только лего-о-онечко… — попросила я, получила в ответ презрительное хмыканье и покрепче вцепилась в плащ впередисидящей ведьмы. Ох, зря я ее сегодня драконила, а, главное, безосновательно.

— Тилли! Здесь?! — мисс По поравнялась с нами и теперь внимательно вглядывалась в снежную скатерть гор в поисках подходящей посадочной площадки. Под «подходящей» подразумевалась любая относительно ровная поверхность площадью в шесть квадратных метров без видимого наличия крупной (до семи тонн веса) нечисти. Лично я видела только хищно ощеренный частокол исполинских елок, любая из которых и не вздрогнет, если по ней размажет вот такую вот гоночную метлу или демоническую лошадку с довеском в виде мягких наощупь пассажиров.

— Мать, — предприняла я новую попытку добиться взимопонимания, — Приземлимся мягонько — или как обычно?