Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью

Пример Ли Куан Ю хорош тем, что из него обычно цитируют такие безобидные и греющие сердце русского человека фразы, как «Посади десять своих ближайших друзей и дальше уже начинай реформы». Это, конечно, приятно слышать. Но в чем здесь ловушка?

Проблема с авторитарной модернизацией двоякая. Первая — трудности с перенесением этого опыта на другие страны. На одного Ли Куан Ю приходится несколько десятков Мобуту. Мобуту — это африканский диктатор. Все хотят быть диктаторами, но никто не хочет проводить реформы. Тем более мало кому удается проводить успешные реформы.

Мы чрезвычайно сильно рискуем, отдавая в руки предполагаемому реформатору демократические права и свободы. Может быть, он окажется великим отцом экономического чуда. Но гораздо выше вероятность, что он окажется диктатором, наживающимся за счет подведомственного ему населения.

Вторая проблема более глобальная. Модернизационные проекты XX века имели дело со специфической волной индустриализации. Ее иногда называют третьей, имея в виду, что сейчас появляется четвертая. Тогда речь шла о создании больших промышленных комплексов и о возникновении массовых обществ, то есть городов и социумов, концентрирующихся вокруг этих производств.

Такого рода скачок действительно можно совершить насильственными методами. И в этом соревновании авторитарное или тоталитарное государство во многом проявляет себя успешно.

Мы помним, что в течение первых и многих последующих пятилеток Советский Союз по темпам роста опережал развитые страны Запада. Потом начинается отставание, а затем торможение. Авторитарная или тоталитарная модернизация натыкается на свои ограничители. Они очевидны — это отсутствие конкуренции, которая порождается только свободой.

Даже в предыдущую промышленную революцию успехи авторитарной модернизации были ограничены во времени, а потом они и вовсе сходят на нет. Необходим переход на следующий этап, а его смогли совершить только демократии. Таков урок второй половины XX века. Устойчивое экономическое развитие и прогресс, рост уровня жизни — все это удалось только демократиям. Успешных авторитарных проектов не получилось.

Авторитарные модернизационные проекты, которые были более или менее успешны, начинали требовать демократизации. Если они ее получали, то развитие шло дальше. Если нет, то эти быстрые успехи увязали в историческом песке, как это было у Аргентины и Чили.

В XXI веке следующим скачком, который совершит мир, станет четвертая промышленная революция. Речь идет о переходе к постиндустриальному обществу и иным способам производства. Роботизация и «экономика посттруда» — переход на эту стадию и успех на ней невозможны авторитарными методами. Основа нового общества — это кооперация, горизонтальные сети, взаимосвязанность, инициатива граждан, конкуренция и, соответственно, свобода.

Тут государства как таковые могут сделать не очень много — только обеспечить условия. Поэтому так опасно поддаваться соблазну авторитарной модернизации. Сейчас дело даже не в том, что это безнравственно, плохо и унижает людей, — она просто не работает.

Вторая часть — это идея об опасности, исходящей от народа, демофобии. В чем выражаются такого рода идеи? О них вы слышите чрезвычайно часто силами государственной пропаганды. Без сомнения, вам приходилось слышать разговоры: «Гитлер пришел к власти демократическим путем». После этого делается зловещая пауза: «Вот она, ваша демократия». Или: «Да если дать людям свободу выбора, они фашистов выберут на следующий же день и всех нас тут перевешают». Дальше также следует зловещая пауза. Это набор идей, который у националистической части нашего политического спектра называется мемом «народ-гитлер».

Целым рядом выразительных и страшных исторических примеров подтверждается мысль, что есть кровожадное чудовище, которое держит в узде наш с вами благодетель — недемократическое государство. Почему оно недемократическое? Потому что нельзя страшным людям, этим кровожадным олигофренам давать в руки демократические инструменты. Они выберут своего любимца Гитлера.

У этого рассуждения есть подвид: «Вам не нравился тот или иной ближневосточный диктатор. Да, он растворял одних своих политических противников в серной кислоте, других травил собаками, а третьих кушал сам. Его свергли. Что, лучше стало? Что пришло на его место? ИГИЛ (запрещено в РФ. — Ред.) — коллективный Гитлер». Опять нехорошо. Обычно за этим следует тот же самый тезис: «Вот она, ваша демократия».

Почему такого рода сценарии проигрываются постоянно? Как это происходит?

Это хорошо изученный политологией процесс — радикализация. Как это происходит? Вот диктатор, ограждающий нас всех от ярости народной. Каким образом? Он подавляет всякую политическую активность на подведомственной ему территории. Он запрещает партии, закрывает средства массовой информации, сажает или выгоняет своих политических оппонентов.