Прасковья Ангелина

Талалаенко пытался сослаться на свои заслуги, на то, что он в партии с двадцать третьего года, но Куров отстаивал свою линию.

— Скажите прямо, согласны ли вы отменить свой приказ?

— Категорически нет, и не… заставите! — крикнул Талалаенко.

Куров поднялся и дал понять, что разговаривать больше не о чем.

Действительно, следующего разговора между начальником политотдела и директором МТС так и не было. По приказу наркомата Талалаенко за бюрократизм был с должности директора МТС смещен.

ПЕРВАЯ ЖЕНСКАЯ

Постепенно все становилось на свое место. При Старо-Бешевской машинно-тракторной станции были организованы краткосрочные курсы трактористок.

Всю зиму «гоняла» Паша своих подруг. Их было пятнадцать. Упорные, любознательные девушки. Они не только изучали устройство трактора, но и осваивали основы агротехники, знакомились со структурой почв, штудировали труды Вильямса, Докучаева…

А тем временем по деревне ползли грязные слушки. Чего только не выдумывали враги первой женской тракторной бригады!

Марфа Васильевна, давнишняя противница Паши, нашептывала.

— Я достоверно знаю, девчат пущают на трактор, чтоб, значит, бензином «унавозить» наши земли… Такое задание бригадирша Паша из центра получила.

— То-то и горе, что все пойдет прахом. Господи, прокляни же Пашину бригаду на вечные времена! — стонал ей в тон Гриценко.

Так недруги женской бригады пытались сбить ее с верного пути. Но девушки были настойчивы и упорны. Ремонт своих тракторов они закончили на целых пять дней раньше срока и готовы были выехать в поле. Приказа же двинуться с места не поступало. Паша нервничала и несколько раз подряд бегала в МТС.

— Разрешите нам занять исходные позиции, — упрашивала она нового директора Цимиданова.

— Не торопись, Паша. У тебя еще три дня в запасе.

Она недоумевала. Откуда? Снег сошел, земля обнажилась. Надо удержать влагу и поскорее начать сев.

Она сказала Цимиданову, что думает двинуть тракторы завтра же. Но директор не соглашался.

— Успеешь закрыть влагу, весна еще впереди.

Долго просидела Паша в тот вечер в кабинете Цимиданова. Планировала с ним пахоту, сев пшеницы, овса, ячменя, поля севооборота.

Уйдя от него, пошла не домой, а на усадьбу МТС. Пока шла, на деревню наползли черные тучи. Два километра показались ей десятью. Прибежала на усадьбу за несколько минут до дождя. Смотрит, подруги бодрствуют, возятся у машин, в который раз пробуют сцепления, тормоза.

— Все наяву и в то же время как во сне, — усмехнулась Наташа Радченко.

— Что как во сне? — переспросила Паша.

— Вижу, на рассвете поведу машины в степь.

В этот момент стало еще темнее и где-то в небесной вышине глухо прокатился гром. Обложной дождь покрыл землю.

— Как же нам не везет, Паша! — печально сказала Наташа.

Как же обрадовались подруги, когда через несколько часов увидели ясное и чистое утро! Небо как по заказу очистилось от туч, и первые лучи солнца осветили деревню.

Девушки повеселели и вышли к машинам. Было лучшее время для начала работы. Машины дрогнули и плавно двинулись вперед. Последнее легкое облачко проплыло где-то в вышине и исчезло, словно растаяло в бездонной голубизне неба.

Головную машину вела Паша, за нею шли Наташа Радченко, Люба Федорова, Вера Анастасова…

Четко выдерживая дистанцию, тракторы медленно двигались по главной улице деревни. Радости девушек не было границ.

— Вперед, подруженьки! — Паша включила большую скорость, отпустила педаль сцепления. Ветер растрепал и отбросил копну ее волос.

Вот головная машина уже перевалила через пригорок, еще минута, и начнутся колхозные поля. Но что это?! Навстречу тракторам двигалась огромная толпа женщин. Вооруженные дубинами, вилами и лопатами, они обступили машины.

Паша остановила свой трактор. За ней остановились и другие.

Женщины подняли шум, требуя кровавой расправы над «душегубками» полей.

Больше всех бушевала бабка Марфа Васильевна, тоже пришедшая сюда со своим дружком Титычем.

— Тяните заводилу… дочку голоштанного! — раздался чей-то истеричный голос.

— Поворачивай оглобли!..

— Не пусти-им бабьи машины на поля!

— Пашку на расправу!..

Гриценко подошел к головному трактору, загудел:

— Земли наши портить не дадим!

Паша с силой оттолкнула бабку Марфу от трактора. Та схватила девушку за руку, пытаясь стащить ее на землю. Но опасность придала Паше силы, и бабка с Титычем ничего не могли с нею поделать. Она как влитая сидела за рулем своей машины. Неизвестно, чем кончилась бы эта борьба, если бы не подоспел Иван Михайлович Куров. Его появление сразу остудило толпу.

— Чего же не пускать вертихвосток! Земля-то все одно не наша, — посмеиваясь, тихо говорил Гриценко. — Пусть поездят, поковыряют поля.

Куров рывком схватил его за руку и строго потребовал отойти в сторону, дать дорогу машинам.

Паша встала во весь рост на своей головной машине и молча, еще не оправившись от пережитого, смотрела, как Иван Михайлович наводит порядок.

— Что же нам делать, Иван Михайлович? — тихо спросила она.

— Что делать? Включить моторы и перебираться в поле.

Паша схватила заводную ручку, провернула раз, другой… Мотор не включался.