Прасковья Ангелина

Паша пошла ее провожать. Дойдя до угла, они снова обнялись, расцеловались. Паша протянула растерявшейся подруге свой подарок — маленький револьвер.

В эту ночь фашистские самолеты сбросили первые бомбы на Старо-Бешево. Красное зарево вспыхнуло на горизонте. На самой окраине деревни, по ту сторону Кальмиуса, загорелась старая школа, первая в Старо-Бешеве школа, построенная еще в двадцать втором году…

Из Старо-Бешева тракторная бригада Ангелиной тронулась в пять часов утра. Все ближе и грознее были раскаты рвущихся снарядов и бомб. По дороге и по степи понуро шли женщины, старики и дети.

Машины, грохоча гусеницами, двигались на Ростов. За тракторами цепочкой тянулись подводы, груженные продовольствием и колхозным имуществом.

Вдруг над головами уходящих низко пролетел самолет с фашистской свастикой. Раздался взрыв… Но люди продолжали свой путь. За первым обозом медленно шагал Никита Васильевич. С лица его катился пот, он о чем-то громко разговаривал с идущими рядом колхозниками. Вот он остановился и, сжимая кулаки, громко крикнул:

— Земля наша должна гореть и взрываться под ногами врага! Так оно и будет!

В АУЛЕ ТЕРЕКТА

После почти двухнедельного тяжелого перехода на восток тракторная бригада Ангелиной очутилась в ауле Теректа Западно-Казахстанской области. Местные жители встретили трактористок тепло, радушно. Им отвели самую большую избу, поставили в четырех комнатах койки, приготовили постели. Паше с семьей отвели отдельную комнату и постарались обставить ее поуютнее.

Первые дни на новом месте были, как всегда, трудные, но Паша тем не менее освоилась быстро. Большую часть суток проводила она в мастерской, возле тракторов. Она всецело отдавалась работе и не вела счета дням; готовила тракторный парк к выезду в поле и ради этого забывала порой даже о детях.

Весна 1942 года пришла в аул Теректа с опозданием, деревья едва зазеленели к маю, но земля подсохла раньше.

Перед самым выездом в поле председатель колхоза имени Буденного Аменгельды Кокирбаев зашел домой к Паше. Зашел как будто мимоходом, а по всему видно было — неспроста. Наступало горячее время пахоты и сева, и председатель, несмотря на положительные отзывы о бригадире тракторной бригады, хотел (мало ли что когда-то писали о ней газеты на Украине!) в чем-то удостовериться лично.

Кокирбаев родился и вырос в ауле Теректа. Сам он с юношеских лет занимался земледелием. Вот уже пятнадцать лет он стоял во главе артели. Человек хозяйственный, рассудительный, он пользовался большим уважением среди колхозников.

Войдя в дом, он сказал Паше, что хочет поближе разузнать о ее жизни, выяснить, в чем она нуждается, не обижает ли кто.

— Много слышал я о твоих делах на Украине, — говорил Кокирбаев, разглаживая свою и без того реденькую бородку, — хвалят тебя за трудолюбие, за отменное мастерство в земледелии и за знание трактора. Брала ты в донецкой степи большие урожаи. Но ведь там земля другая, плодородная, черноземная. Не то у нас. Наша казахская земля иссушается жгучими ветрами. Даже в самые урожайные годы собираем по шесть-семь центнеров пшеницы. Наши хлеборобы знают и любят землю, не без опыта они. Ох, как старались взять побольше хлеба, но не выходило. Можно сказать, самим богом проклятая земля.

Выслушав длинный и печальный рассказ Кокирбаева, Паша с необыкновенной уверенностью сразу сказала ему, что высокий урожай они возьмут.

— Казахская земля, как и украинская, богатая и плодородная. До жирности ее только надо добраться, — повторила она свое любимое выражение.

Кокирбаеву не очень-то понравилась ее самоуверенность.

— Ты еще скажи: не нашли «золотую жилку», — вспыхнул он. — Знаменитый боевой бригадир трактористов, — в голосе у него чувствовался сарказм. — Ты, знаешь, прыткая… Посмотрим, как получится на деле.

— Верно, дорогой Кокирбаев, дела нас рассудят. Но зачем же так сердиться? — Паша укоризненно посмотрела на председателя. — Неверие расслабляет человека, а я верю в силу своих девчат, в силу науки.

Раз казахская земля иссушается жгучими ветрами, рассуждала Паша, значит, надо добиться того, чтобы как можно больше накопить и дольше удержать в почве влаги. Сев надо вести в самые короткие сроки, не дожидаясь высыхания земли, сеять, пока влага не испарилась. Вслед за сеялкой надо пустить легкие бороны, чтобы разрыхлить землю и поглубже заделать семена. После первого дождя тут же, опять-таки не упуская сроков, разрушить образовавшуюся корку и, таким образом, закрыть все пути для испарения влаги из грунта.

Да, на казахской земле, где непрерывно дуют испепеляющие ветры, трудно, очень трудно брать урожаи. Даже старые, опытные земледельцы иногда становятся в тупик.

Шли последние приготовления к выезду в поле. Никто из бригады в эту ночь не ложился спать, одни «колдовали» у моторов, другие проверяли исправность масляных насосов, третьи — муфты сцепления.

На рассвете трактористки вывели свои машины в поле.