Прасковья Ангелина

Впереди расстилалась незнакомая земля. Удастся ли удержать влагу? Можно ли будет вести глубокую качественную вспашку? Как вести культивацию, боронование? Как, наконец, укладывать зерно?

Пашин трактор бороздил поле вдоль и поперек. Это был новый способ тракторной обработки почвы, при помощи которого можно было лучше удержать влагу в земле.

Трактор ее работал день, второй, третий… Но и на четвертый день Паша не чувствовала усталости, продолжала работать.

Именно в эти дни газеты принесли весть о том. что гитлеровские войска крепко зажаты нашими войсками под Сталинградом. В час отдыха Паша собрала свою бригаду и рассказала им о делах на фронте. Потом все опять направились в поле, и снова казахская степь наполнилась гулом тракторов.

Прошла первая, вторая декада. Трактористы подвели итоги работы. Девушки на сто тридцать процентов перевыполнили план, утвержденный МТС, но у них был еще свой план — «фронтовой». Ради этого задания они не считались со временем, работали почти круглые сутки.

Так родилась у них идея вспахать дополнительно к плану еще триста пятьдесят гектаров целинных земель.

— Вот, оказывается, какие вы романтики, — сказал Кокирбаев, когда приехал посмотреть на обработанные поля.

Паша относилась к нему с большим уважением. Ей нравилось, что председатель горячо любит свое дело, что он, несмотря на огромную занятость — большое хозяйство требовало постоянной заботы, — никогда не забывал трактористок. Какой скандал учинил Кокирбаев однажды, узнав, что трактористкам вовремя не привезли в поле обед! «Трактористы в моем колхозе не должны чувствовать недостатка ни в чем!» — говорил он и о «чужих» трактористах с Украины беспокоился больше, чем о своих, теректовских.

Зазеленела, покрылась изумрудным ковром вся степь — от края до края. Колхозники по-хозяйски гектар за гектаром выхаживали посевы, оберегали их от сорняков. Но вот прошло время, и буйно заколосилась пшеница на огромных колхозных массивах.

— Ай, Паша! — говорил председатель колхоза и весь словно светился от радости. — Теперь я тебе верю, мы много, много хлеба возьмем. Ай, сработали! До жирности добрались, золотую жилку нашли! Казахская земля даст много хлеба. Давно мечтали, ай, как мечтали! Теперь идет твой председатель Кокирбаев по степи, смотрит на хлебное море и думает: «Почему, бес его знает, до приезда украинских механизаторов посевы так не радовали глаз?» У вас, наверное, свой особый секрет имеется.

Паша улыбалась и отвечала, что весь «секрет» в том, что колхозники работают в тесной дружбе с трактористами.

— Нет-нет, не убеждай. Паша, — упрямо возражал он, — у вас есть какой-то волшебный, неразгаданный секрет.

В августе на двух автомашинах в поле приехали трактористы, агрономы, механики. Все они работали в близлежащих аулах. Группу возглавлял секретарь райкома партии Жансултан Демеев.

— Принимай гостей, товарищ Ангелина! — спрыгнув с машины, весело сказал Демеев. — Прибыли к тебе посмотреть «чудеса»…

— Милости просим, только, пожалуйста, не очень строго судите.

Гости пробыли в колхозе имени Буденного больше пяти часов. Ходили по полям, рассматривали тучные хлеба. А уже перед отъездом Демеев сказал и гостям и хозяевам, что хорошо все повидать собственными глазами. А то, честно говоря, трудно было поверить, что на казахской земле можно взять такие урожаи пшеницы. Пудов сто выйдет на гектаре — не меньше.

— Ай, больше! — откликнулся председатель колхоза Кокирбаев.

— Хорош ваш метод, право, хорош, — одобрительно качал головой Демеев. — Вы делом доказали, что и на казахской земле можно получить хороший урожай. На вашем примере мы будем учить всех наших механизаторов и колхозников.

В итоге в сорок втором году колхозники сельскохозяйственной артели имени Буденного собрали вкруговую по сто двадцать пять пудов пшеницы. Паша с гордостью говорила: «За освобождение Украины от фашистов мы боремся на полях Казахстана».

Колхоз начислил трактористам в порядке дополнительной оплаты около двадцати тонн хлеба. Да и на трудодни они должны были получить немало. Леля, например, выработала за сезон семьсот восемьдесят девять трудодней, столько же трудодней было у Марксины Ангелиной, у Верочки Коссе, у Антона Дмитриева и других. До тысячи трудодней выработала Паша.

— Можно разбогатеть, Паша, — сказал Антон Дмитриев. — Столько хлеба!

Паша удивилась этим словам Антона и оборвала его. Как можно думать сейчас о личном богатстве! Она считает, что большую часть зерна, полученного механизаторами, надо сдать в фонд Красной Армии.

Антон сразу согласился с бригадиром и попросил доверить ему сопровождение верблюжьего каравана с хлебом.

Паша возвратилась к своему трактору. Да, она обдумала все. Послезавтра на рассвете первый верблюжий караван с хлебом уйдет в город.

В полдень прибежал обеспокоенный новой вестью колхозный счетовод.

— Куда, любезная, прикажешь вести зерно?

Паша удивленно посмотрела на него. Как куда? На государственный приемный пункт, куда же еще?

— Давай, любезная, свезем на базар. Хлеб стоит дорого. Три тысячи за пуд. Дом построишь такой, что залюбуешься…