Прасковья Ангелина

— От нас, работников науки, — сказал академик Трофим Денисович Лысенко, — многое зависит, чтобы богатейший опыт старо-бешевских механизаторов распространить на всю страну.

— И его надо распространить обязательно! — подчеркнул министр. — Чем скорее, тем лучше… Насколько мне известно, работники сельскохозяйственной академии уже приняли меры для того, чтобы научно обобщить опыт старо-бешевских трактористов.

— Да, это так, — заметил Трофим Денисович Лысенко, — но обобщения наши уже несколько устарели. Надо собрать новые данные об их работе для теоретического обобщения и практического применения в колхозном производстве.

— А они у нас под спудом не лежат, — волнуясь, сказала Паша, — пусть ученые приедут к нам, и мы раскроем все наши секреты.

— Надо думать, ученые приедут за вашим опытом, — заверил Трофим Денисович, — а я-то уж обязательно выберусь.

— Очень рады будем, Трофим Денисович, еще раз видеть вас у себя, — сказала Паша. — Мы уже имели приятный случай убедиться в вашей доброжелательности к нам, старо-бешевским земледельцам.

Коллегия затянулась до позднего вечера. Усталая, но счастливая, Паша слушала прощальные слова ученых, агрономов, их теплые пожелания дальнейших успехов.

Она вышла из министерства без четверги одиннадцать. На улице было холодно, дул свирепый ветер, срывался колкий снег, но Паша всего этого не чувствовала.

Когда она пересекла площадь Революции и, закрыв глаза, остановилась на минутку передохнуть, ей показалось, что кто-то ее окликнул. А может быть, ей просто показалось? Она обернулась и увидела, что к ней подходит милиционер.

Козырнув, он вежливо спросил:

— Гражданка, вам что, нездоровится? Может быть, вас проводить?

— Благодарю, дорогой товарищ. Мне просто хорошо в Москве.

Вот и гостиница «Москва». Лифт поднял ее на пятый этаж. Войдя в свой 558-й номер, она сняла пальто и, не зажигая света, подошла к окну. Нескончаемым потоком по гладкому асфальту мчались автомобили, автобусы, троллейбусы. «Удивительно, — подумала она, — когда же спит Москва?»

Кремлевские куранты давно отсчитали двенадцать ударов, а Паша еще долго стояла и любовалась величественной панорамой ночной Москвы, древнего и вечно молодого города.

СУДЬБА ПОДРУГИ

В тот зимний вечер Паша с двоюродным братом Юрой Ангелиным, который в это время учился в университете имени Ломоносова, слушала в Большом театре оперу «Иван Сусанин».

В антракте, прогуливаясь по вестибюно, она вдруг увидела знакомое лицо. От неожиданности растерялась: неужели это Шурочка Чернова?

Между тем прозвенел второй звонок. Юра торопил пройти на свои места, но Паша пошла следом за этой женщиной. Неужели это она?

Да, она не могла ошибиться. Это была именно она, Шура Чернова Именно с ней она встретилась в холодный ноябрьский день на Украине…

В тот день Паша в числе делегатов от Казахской республики прибыла на фронт. Шли тяжелые бои.

Вскоре после приезда делегацию принял командир дивизии.

— Рад с вами встретиться, друзья, — сказал он. — Но вам придется извинить нас за несколько необычный прием. Сами понимаете, война…

Паше очень хорошо запомнился тот час, когда она вручала подарки бойцам. Но тогда этой женщины не было. О ней генерал сказал:

— Прошу вас, если это, конечно, возможно, оставить подарок нашему командиру артиллерийского дивизиона майору Александре Черновой. Это очень храбрый воин…

Паша ответила:

— С удовольствием.

— Чернова занята выполнением особого задания, — немного погодя сказал генерал, — но она обязательно явится на наше торжество.

Больше о ней разговора не было.

Было уже поздно, когда в блиндаж вошла стройная высокая женщина в длинной офицерской шинели. Генерал представил ее Паше, и Паша тут же вручила ей подарок.

Александра, или, как звали ее в дивизии, Шурочка, Чернова родилась в Днепропетровске. Детство у нее было тяжелое. Пяти лет она лишилась отца, и мать воспитывала ее сама. В тринадцать лет Шура пошла в няньки, качала чужих детей, но ела свой хлеб. Работая, она одновременно и училась. Окончив десять классов, поступила в Днепропетровский университет, а перед войной была уже доцентом того же университета.

И вот грянула война. Шура наотрез отказалась ехать на восток. Она должна сражаться с врагом — и пошла к партизанам. Больше года воевала в тылу у немцев- ходила в разведку, взрывала вражеские эшелоны, военные склады… Потом попала в действующую армию.

Они вдвоем — Паша и Шура — просидели до утра. А когда рассвело, Александра вдруг заторопилась и сказала:

— Мне с вами, Прасковья Никитична, было приятно поговорить, я очень рада нашему знакомству. Не забывайте нас…

Паша по-дружески прислонилась к ней.

— Неужели так быстро расстаемся? Мы обязательно должны еще встретиться.

— Да, встретимся, а пока… — она посмотрела на Пашу. — Берегите себя, дорогой друг! — Они крепко обнялись и расцеловались.

После окончания оперы Паша снова увидела ее. Да, конечно, она не ошиблась: это была она, Шура Чернова!

— Узнаете? — сказала Паша, смеясь.

— Прасковья Никитична!

— Шура Чернова? Майор? Командир артиллерийского дивизиона? — Пашу охватил восторг.