«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

Тишков считал, что одним из главных моментов политики «англизации» должно было стать обращение местного населения в англиканство. Эта точка зрения представляется не вполне обоснованной. Мюррей, самый влиятельный из военных губернаторов и первый из губернаторов гражданских, писал в своем официальном докладе в Лондон в июне 1762 г.: «Канадцы невежественны и исключительно упорны в приверженности своей религии. Ничто не может в большей степени способствовать превращению их в верных подданных Его Величества, чем предоставление им доказательств того, что никаких изменений в отношении религии предпринято не будет» <104>. Смысл понятий «англизация» и «ассимиляция» заключался не в насильственном внедрении англиканства, а в поощрении эмиграции в Канаду англоязычного населения, а также во введении в новой колонии британских законов, к которым ее население, как считалось, сможет адаптироваться. Можно согласиться с мнением, выраженным в отечественной и зарубежной историографии: объективно позиция британской военной администрации вела к консервации феодальных отношений в Канаде. Она диктовалась стремлением губернаторов заключить союз со старым господствующим классом и тем самым обеспечить лояльность колонистов. Итак, «мягкая» политика англичан в Канаде в период военного режима проистекала главным образом из стремления сохранить повиновение местного населения в этой новой колонии. Однако была и другая причина того, что в политике военных губернаторов преобладала «примирительная» линия. Она во многом определялась неопределенностью позиций самого правительства, отсутствием конкретных инструкций, по крайней мере, в начале 1760-х гг. А. Лоуэр писал: «Намерения Англии в отношении ее новой колонии часто становились предметом для дискуссий. Единство в понимании политики в этом направлении отсутствовало. Разные политики и чиновники по-разному формулировали ее, в результате то в одном, то в другом документе появлялись указания, противоречащие друг другу. Политическая нестабильность в самой Англии определила непоследовательность и слабость колониальной политики в новой неизвестной провинции. Как и в других колониях, в Квебеке не дурные намерения метрополии, а пренебрежение и отсутствие ответственности – вот что могло породить бурю» <105>.

«Бабье лето умиротворения» (выражение Грэма) продолжалось недолго. С появлением 7 октября 1763 г. королевской прокламации, определявшей границы и статус владений, полученных по Парижскому миру, «гармония» была нарушена. Часть Квебека отходила к «индейскому резерву». Власть над колонией передавалась губернатору и назначаемому им Совету. В прокламацию было включено обещание разрешить в будущем избрание ассамблеи на тех же принципах, которые действуют в атлантических колониях. Это имело целью привлечь потенциальных переселенцев, в том числе из прежних владений Англии на североамериканском континенте. С другой стороны, франкоканадцы с обеспокоенностью восприняли это положение документа: кто получит право избирать ассамблею; сохранят ли сеньоры свои привилегии; не получит ли преимуществ англоговорящее меньшинство. Фр. Мазарэ, гугенот франкоканадского происхождения, считавшийся в 60–70-е гг. ХVIII века одним из ведущих авторитетов по канадской проблеме, называл такую меру несвоевременной. Он писал: «Создание ассамблеи представляется нецелесообразным. Если созывать ее сейчас, она превратится в инструмент власти 600 английских переселенцев над более чем 90 000 французов. Разве это будет справедливо? Разве это будет способствовать дружбе между двумя народами? Результат, несомненно, будет обратным. С другой стороны, было бы не менее опасным предоставить канадцам (то есть лицам французского происхождения – А. С.) право самим избирать эту власть. Рожденные в папистской вере, имеющие предубеждения против английских законов и обычаев, они не смогут в течение долгих лет сами способствовать расширению протестантизма, употребления английского языка, духа британских свобод» <106>.