«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

А я, кажется, напрасно хвалил Терентьеву, в частности за то, что она отвечает аккуратно. Вот уже три недели не имею от нее ответа на спешное письмо. На то же жалуются и другие.

Только что узнал, что против Объединения (Мельгуновского) начнется травля из правого лагеря и именно по этой линии: «продались», «делят Россию» и т. д. Не ручаюсь, что это достоверно, но, по-моему, похоже на правду.

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-19.

В.А. Маклаков - M.A. Алданову, нe ранее 4 и не позднее 11 ноября 1952

[He ранее 4 и не позднее 11 ноября 1952[1278]]

Дорогой Марк Александрович!

Конечно, я в их Центр не пойду; но будет правильнее сказать, что они меня и не звали. И Николаевский, и Мельгунов мне сказали, что они (лично) хотят мою кандидатуру назвать, так что «отказываться» было бы преждевременно. И я только обещал с их документами ознакомиться. Но по характеру разговора было ясно, что ставить мою кандидатуру было бы бесполезно, и я знаю, что об этом речи не будет, хотя Мельгунов, уезжая в Мюнхен на 3 недели, обещал по возвращении со мной повидаться. Его главное удовольствие, как он мне говорил, было в том, что они (мы) стали хозяевами дела, имея везде большинство. Американцы должны были утвердить их бюджет и деньги платить, но не имели права вмешиваться в их дела. Отсюда выходит - большие деньги и полная независимость. Мельгунов выражал удовольствие, что это многих к нам привлечет. Я ему высказал, что в этом есть опасность. «Какая?» Мне было совестно в лицо ему сказать, что будут говорить, что они продались. Я указал только, что многие к ним пойдут только из-за денег и что это будет или могут быть совсем неподходящие люди. На это он возразил. Это не имеет значения, т. к. по Уставу мы будем хозяева. Я не вижу этого из Устава и не понимаю, кто это - мы. Из лиц, к[оторы]х они хотели пригласить по персональному принципу, Мельгунов мельком назвал Толстую, Панину и Тыркову.

Что касается до газеты, то вчера П.А. Берлин мне говорил, что имеет в виду для редакторства и Денике. Отношение «Русской Мысли» я не понимаю, но, конечно, более правые их выставят под обстрел. Кстати, я получил приглашение на вечер «Непримиримых» за подписью Кадомцева; инициаторами этого замечательного дня являются какой-то «Российский Национальный Союз», Общевоинский Союз и Казачий Союз[1279]. В Русской же Мысли напечатают, что этот «день» будет вечером с литературно-музыкальным отделением. Не сказано, не будут ли «танцы»?

Вообще же это очень грустно, а главное впереди я пока не вижу какой-то светлой точки. У нас в Офисе событие дня - желание белорусов, по примеру украинцев, - создать особую «национальность», и это не встречает сопротивления. Меня все-таки запросили, и я представил Записку; но, кажется, пример украинцев здесь смущает Министерство. А Мельгунов говорил, что «белорусы» к ним не пошли, как и украинцы.

Терентьева мне ответила, а главное, прислала первые три главы.

Вам преданный В. Маклаков Мне интересно, достаточно ли разборчиво написано это письмо.

Автограф.

BAR. 5-25.

М.А. Алданов - В.А. Маклакову, 16 ноября 1952

16 ноября 1952

Дорогой Василий Алексеевич.

Искренно Вас благодарю за добрые слова. Я рад, что Вы уже получили «Живи как хочешь»[1280]: моя сестра и, по-видимому, Бунин еще не получили. От Терентьевой я получил ответ и, вдобавок, очень милый, так что беру назад свое недавнее замечание о ее неаккуратности в корреспонденции. Как же конец Вашей книги? Я не все тут разобрал и не знаю, ответили ли они Вам, когда ее выпустят?