О заседании 22 М[арта] самые разнообразные [слово нрзб]. Общий вывод такой: звали на создание Нац[ионального] Ком[итета], т. е. объединение всех во имя целости России, а превратили это в съезд Монархистов. Но подъем был большой. И недовольные всегда ругались. Потому Рус. М. старалась быть объективной и никого не задевать на том, но скорей, не стесняясь, ругала Мельгунова.
Все это с чужих слов. Предрекали, что Рус. Мысль ― [слово нрзб], но не решились. Ругать будут слева.
Мельгунова я не видел. Подожду его инициативы.
Автограф.
BAR. 5-27.
М.А. Алданов ― В.А. Маклакову, 30 марта 1953
30 марта 1953
Дорогой Василий Алексеевич.
Ну что ж, Вы, вероятно, правы, что не отменили выдачу денег Екатерине Дмитриевне. Надеюсь, она не рассердится на меня. Но если б рассердилась, могу ли я ей ответить, что не имел в виду Фонда и о нем Вам не писал, а Вы сами сочли себя обязанным сказать Фонду?
Мельгунов письмом от 25 марта известил Екатерину Дмитриевну, что и он, и его Союз вышли из Координационного Центра (причин не указывает), что он 30-го (т. е. сегодня) возвращается из Мюнхена в Париж, что ближайший номер его «Российского Демократа» будет посвящен К. Центру (верно, этот номер уже набран?), но следующий за ближайшим ― причинам их разрыва с Центром! Е.Д. задается вопросом, будет ли тогда К.Ц. вообще существовать, будет ли газета и т. д. Не знаю, продолжаю думать, что все-таки будет, но теперь, верно, не войдет и Керенский, ― у него тут, по-видимому, было что-то вроде блока с Мельгуновым и его группой. Как бы то ни было, уход Мельгунова, по-моему, делает ему честь, ― если этот уход окончателен, как думает Е.Д. Значит, теперь он не будет Вас приглашать.
Увы, не разобрал того, что Вы написали о вечере монархистов. Отчет в «Р. Мысли» прочел. Они написали уклончиво, верно, не хотели никого задевать, хотя бы изложением нападок.
Надеюсь, что операция Аджемова сошла благополучно?
Шлю Вам самый сердечный привет.
Машинопись. Подлинник.
HIA. 2-20.
В.А. Маклаков ― М.А. Алданову, 30 марта 1953
30 Марта [1953[1352]
]Дорогой Марк Александрович!
По Вашему письму я тотчас дал контр-ответ в Женеву, но он опоздал. Получил сегодня от Е.Д. письмо от 28 Марта, где она благодарит и отказывается по тем же мотивам, что сообщила и Вам. С этим уже ничего не поделаешь. Она пишет, кроме того, что получила письмо от СП. Мельгунова. Он и его Союз еще раз вышли из К. Центра. «Атмосфера оказалась непереносимой». 30-го он будет в Париже.
А читали ли Вы Рус. Мысль от 27 Марта о собрании 22? Там [фраза нрзб]. Лазаревский, Водов и даже Зеелер обрушились на устроителей за то, что они чисто партийное собрание выдают за объединение нац[иональной] России[1353]
. Судя по их статьям, не одного Лазаревского, похоже, что там совсем потеряли голову, так что и Русскую Мысль чуть не стошнило.В связи с этим отмечаю «надежды» Е.Д. на изменение курса в СССР, кот. она видит в так называемой амнистии. Кускова думает, что это начало чего-то большого. И не задавалась вопросом, искренно ли это или только «тактика» для данного момента, но она допускает, что этой тактикой они могут «соблазнить» Америку, кот. тогда в благодарность Советам разгонит все антибольшевистские организации, в том числе и К.Ц. Она пишет: «в этом отношении Американцы грубы и людей не жалеют. А что при новом курсе Маленков поставит условие -разогнать ― не подлежит сомнению. Надо теперь ждать выступления Вышинского».
Вчера была панихида по В.М. Волконскому[1354]
, только что умершему; я пошел на нее; было много других, в том числе по П.Н. Милюкову[1355]; я не хотел делать антимилюковской демонстрации, но все-таки ушел до нее; панихида так затянулась, что я вернулся домой вВас. Маклаков
Автограф.
BAR. 5-26.
В.А. Маклаков ― M.А. Алданову, 1 апреля 1953
1 Апр[еля 953[1357]
]Дорогой Марк Александрович!
Вчера написал Вам, что операция прошла хорошо. Это было утром. Днем я был у Гуцволлера, нашего общего с Аджемовым банкира, кот. каждый день получал известия от него; сказал, что сегодня пока из Америки не звонил. Когда я вернулся домой, узнал, что Надель звонил и сказал сестре, что наступило внезапное ухудшение и что там беспокойно. А через час Гуцволлер по телефону сказал, что получил известие о смерти. Больше не знаю, но этого довольно. Это ― последний человек, с кот. я был на «ты».