«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Хочу Вам сделать одно дополнительное указание на Ваше замечание, что избегаю говорить о своей личной жизни, скажу, что иногда я это делал совершенно сознательно. Посмотрите на стр. 185-188. Вы же понимаете, что я не хотел говорить о том, что в моей личной жизни сыграло большую роль, кот. я не хотел раскрывать. Может быть, было правильнее даже намека на это не делать, но я не мог ни вовсе умолчать, ни договорить до конца ко всеобщему сведению. Ведь это все равно, что раздеться при публике. Но об этом периоде юношеских мечтаний еще можно бы было говорить; но о других личных похождениях печатать я не способен. Не люблю про них и говорить. Здесь я поспорил с Ариадной Тырковой...

Вас. Маклаков

Машинопись. Подлинник.

BAR. 5-29.

М.А. Алданов ― В.А. Маклакову, 16 марта 1954

16 марта 1954

Дорогой Василий Алексеевич.

Искренно Вас благодарю за оба Ваши интересных письма и за присылку рецензии Сперанского.

Спор наш теперь опоздал, так как книга вышла, ― если только Вы не пишете продолжения (как было бы хорошо). Мы тут друг друга не убедим. Вы ссылаетесь на стр. 185-8, ― добавляете «раздеваться при публике»! А я причисляю эти страницы к самым замечательным в книге, где так много замечательных страниц. Не будем преувеличивать: это не значит «раздеваться при публике». Герцен в «Былом и Думах» писал о вещах, неизмеримо более интимных. Таких от Вас и я не «требовал». Но говоря о гимназических и студенческих годах, Вы сообщили немало личного, и это личное имело также и общественное значение. В дальнейшем Вы ограничили себя почти исключительно общественным. Это тоже в высшей степени интересно, но я жалею, что Вы тут почти все личное опустили. Вы отлично знаете (как о Вас и все), что у Вас рано или поздно будут биографы, а если действительно не знаете, то могли бы знать. Написаны длинные биографии, например, таких деятелей 18-го и 19-го веков, которые Вам в подметки не годятся. Как же могло бы не оказаться биографов у Вас! И мне жаль, что Вы так затруднили их задачу. Повторяю, Вашу общественную и политическую работу они, при энергии и трудолюбии восстановят и без Вас (хотя бы по старым газетам и отчетам). А Ваша личная жизнь (кроме того, что Вы в книге сказали) уйдет с Вами.

Очень интересно то, что Вы сообщаете о Керенском. По-видимому, он говорил больше о целях и задачах советской политики? Тут у меня с ним расхождений почти нет. Но сказал ли он, каковы его ближайшие практические задачи? Куда он теперь едет? Возвращается ли в Соединенные Штаты? Я не совсем понял. Вы, с одной стороны, пишете, что роль КЦАБ-а на этом окончилась. Но, с другой стороны, говорите, что они будут продолжать, пока хватит средств (?) и энергии. Есть ли у них надежда на средства? Или Вы не хотели спрашивать? Пожалуйста, если его еще увидите, передайте наш привет. А почему он хотел прочесть именно последние страницы «Ульмской Ночи»? Я получил, кстати, об этой книге чрезвычайно лестный и незаслуженный отзыв (в письме) Карповича.

Устроилось ли Ваше дело с гонораром от издательства? О каких американских библиотеках в Париже Вы говорите? Разве они покупают русские книги?

Надеемся, что Ваше нездоровье прошло совсем, правда?

Шлю Вам самый сердечный привет.

Вашу книгу у меня взял и уже прочел известный Вам Л.Л. Сабанеев (композитор, москвич). Не сговариваясь со мной, он сказал буквально то же самое: «Книга интереснейшая, превосходная, но как мало личного!»

Машинопись. Копия.

BAR. 6. F. Carbons of letters to VA. Maklakov from MA. Aldanov, 1953-1954.

В.А. Маклаков ― M.A. Алданову, 17 марта 1954

Париж, 17 Марта [1954[1555]]

Дорогой Марк Александрович,