«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

В Сентябре буду очень рад Вам помочь воспоминаниями о С.Т. Морозове[1853]. Но должен Вас предупредить, что то, что Вас может интересовать, в его судьбе я не мог наблюдать лично, просто по молодости лет. Одни воспоминания остались ярко в памяти, эта встреча, последняя встреча с ним в Париже, когда он очевидно уже решил покончить жизнь. Я, узнав, что он там, со своей женой З.Г.[1854], ничего не подозревая, зашел к нему и был поражен его видом, потом уже узнал, что это означает. А знал я его не только по Спиридоновке; в их саду я бывал, когда еще дом ему не принадлежал. Знакомство с ним началось тогда, когда он стал нашим соседом по имению (три версты расстояние), купив имение, принадлежавшее Голохвастовым, унаследованное им от Яковлева, отца Герцена, описанное в «Былом и Думах». Но тогда я еще не был с ним знаком: познакомил нас A.B. Кривитский, кот. там часто бывал. А потом завелась дружба и с нами; они часто приезжали к нам верхом, со своей женой 3[инаидой] Григорьевной. Эти дни особая эпоха и в моей жизни, связанная с Цингером и Художеств[енным] Театром. Уже здесь в Париже Волков мне рассказывал про то, как он старался сохранить «Покровское» от архитектурных импровизаций Морозова. О роли Андреевой в его жизни[1855], Горького и всей той драме, кот. привела к самоубийству, я узнал уже позднее. Андрееву я узнал, как актрису, еще раньше, чем она знала Горького[1856]; их знакомство произошло на моих глазах. Вот что вспомнил и хотел Вам рассказать, но как очевидец знаю немного.

Простите почерк. До Парижа.

Вас. Маклаков

Автограф.

BAR. 5-20.

М.А. Алданов ― В.А. Маклакову, 3 августа 1955

3 августа 1955

Дорогой Василий Алексеевич.

Пожалуйста, простите, что не ответил Вам еще в Бадене, ― не успел, была спешная работа по правке корректуры последнего отрывка «Бреда» в «Новом Журнале». Между тем Вы дальнейшего своего адреса не указали, и я не совсем понял даже, едете ли Вы в Экс. Шлю письмо это по Вашему парижскому адресу в надежде, что его Вам перешлют, но без уверенности в этом.

Сердечно Вас благодарю за очень интересное сообщение о С. Морозове, о Вашем последнем свидании с ним в Париже. Вы не сообщаете, когда оно было. В каких-то примечаниях к советским книгам о Горьком я нашел краткое указание, что Морозов умер в 1905 году (не указывалось ни где, ни как, ― т. е. что это было самоубийство). Я не раз слышал, что, кроме ухода к Горькому М.Ф. Андреевой, одной из причин самоубийства был будто бы его страх тяжелых преследований, ― Департамент Полиции получил сведения, что он давал деньги на московское восстание?! Если он уехал в Париж после восстания и умер еще в 1905 году, то, верно, Вы его видели в самом конце 1905 года? С Вашего разрешения, буду Вас в Париже расспрашивать обо всей этой драме. Скажу еще раз, я никак не могу понять, что он был за человек. По-видимому, был умен и образован? «Архитектурные импровизации» в Покровском не свидетельствуют еще об обратном. Когда-то меня де Ластейри[1857], прямой потомок Лафайета[1858], пригласил в свой родовой замок Лангранж, который был выстроен несколько столетий тому назад предками жены Лафайета, и я увидел и услышал от владельца, что к этому готическому замку Лафайет приделал крыло в стиле Людовика XV! Мог не очень интересоваться историческим прошлым и Морозов, тем более что Герцен все-таки не очень был уж связан с Покровским.

Отдохнули ли Вы как следует? Вернулась ли уже и Марья Алексеевна?

У нас новостей мало. Из письма Фрумкина узнал, что Александр Федорович совсем недавно уехал в Стэнфордский Университет для работы в библиотеке. Я рад, так как толкую это так, что какой-либо издатель заказал ему книгу?

Мне присылают «Русское воскресение». Вначале редактором назывался Ефимовский, а недавно было названо другое имя, и нумерация пошла опять с первого номера! Статьи Г. Мейера в «Возрождении» я не читал. Кажется, будет продолжение?[1859]

Никак не могу понять причин столь внезапного изменения в советской внешней политике. Читал в газетах немало объяснений, и все они объясняют мало. Забавно, что все начинают с заверений, что эту перемену легко было предвидеть и т. д. Между тем все после ухода Маленкова предвидели как раз обратное: приближение «горячей» войны и усиление холодной.

Шлю Вам самый сердечный привет, такой же Марье Алексеевне. Моя жена ей недавно писала в ответ на ее, как всегда очень милый, запрос о нас.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-24.

В.А. Маклаков ― М.А. Алданову, 13 августа 1955

13 Ав[густа 1955[1860]]

Дорогой Марк Александрович!