«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Об Одоевцевой; я написал Кровопускову, и он сегодня приехал со мной говорить; приехал утром, когда я был в Офисе, и разговаривал с моей сестрой и оставил мне короткую записку. Дело плохо. Формальная причина, что нет свободных мест; кстати, за Одоевцевых писало ему 5 или 6 человек; но как он мне пишет: «пока ничего сделать не могу, т.к. свободных мест нет!!!» (с тремя восклицательными знаками). Кстати, он удивлялся, почему они не остались в Hyères[1827]; по его словам, там климат и летом очень хороший. Это, к слову, подтверждает и моя сестра, кот. там лечилась, когда у нее был туберкулез. Отсюда Кровопусков делает преждевременный вывод, что им просто хочется быть ближе к Парижу. В этом заключается его элемент «недружелюбия» к ним, о кот. и Вы в своем письме мне намекали. Если оно действительно есть, то преодолевать его особенно трудно. Гласберга здесь пока нет.

Не знаю, что я мог написать похожего на сообщение, будто Уланов это Вельмин. Вот какие шутки со мной делает почерк. Между ними общего нет ничего. Говорят, что Уланов ― профессор, не знаю чего. Я его знал, как казака, и, главное, как калмыка. Когда к нам обращается какой-нибудь «калмык», Уланов всегда за него просит. И физиономия у него монгольская; на Вельмина совсем не похож.

Вы, вероятно, уже знаете, что в Русской Мысли умер вчера Полянский. Это уже 3-я смерть; остается один Водов.

Давно не видал Тера; он избегает людей и сейчас не подходит к телефону; очень на него повлияла эта смерть; от Кусковой грустное письмо. Пока не может работать и не знает, сможет ли. Я получил в подарок от Трэдголда книгу = Lenin and his rivals[1828], в кот. в послесловии говорится, что Карпович давал автору рукопись 1-й части мемуаров Милюкова, кот. «to be published shortly by the Chekhov Publishing House»[1829]. Отсюда как будто следует, что Чеховское издательство не прекращается, и потому Кускова могла бы посвятить свои дни воспоминаниям о ее совместной работе с С.Н.

Очень интересны многие статьи в 40 книжке Нов. Журнала: Вольского, Бурышкина и особенно Тырковой[1830]. Я с большим интересом читал Ваш «Бред». Но при этом вспоминал, как я в детстве любил читать Купера[1831], т. е. совершенно незнакомый мир индейцев. И герои «Бреда» мне так мало знакомы и привлекают тем более любопытство, но и недоумение.

Вас. Маклаков Почему Вы спрашивали о Толстой? Она теперь не приезжает.

Автограф.

BAR. 5-22.

М.А. Алданов ― В.А. Маклакову, 8 мая 1955

8 мая 1955

Дорогой Василий Алексеевич.

Я только из Вашего письма узнал о том, что у Екатерины Дмитриевны воспаление легких. Мы встревожены. Едва ли нам кто-либо напишет, как она теперь. Скорее Бакунина и Осоргина[1832] сообщат Вам.

Действительно Ваш почерк иногда вызывает забавные ошибки. «Прочтя» Ваше предпоследнее письмо, я был уверен, что Уланов это Вельмин и что у Вас был разговор с Ал. Л. Толстой!

Насколько я могу судить о настроениях в Вашингтоне и в Соединенных Штатах вообще, американцы никогда не согласятся на выдачу советским властям русских эмигрантов в Австрии. Но, по-моему, не исключена возможность, что «в суматохе» советская полиция, уходя, будет ловить и захватывать их[1833]. Поэтому кампания, поднятая «Новым Русским Словом», полезна и необходима: чтобы американцы в Вене приняли меры, несмотря на суматоху. Но и независимо от этого, участь этих людей очень незавидна: кто будет их содержать? Став самостоятельными, австрийцы будут, верно, всячески заботиться об их скорейшем отъезде ― куда угодно, лишь бы они не обременяли австрийский крошечный бюджет. А кто их примет? И чем мы все тут можем помочь?

Кто же был на совещании друзей и о чем они говорили? Я тоже очень рад, что Михаил Матвеевич понемногу возвращается к жизни.

Пишу кратко. Недели через две, верно, уже буду в клинике.

Шлю Вам самый сердечный привет и лучшие пожелания. Вы больше не пишете о последствиях несчастного случая, ― надеюсь, что их и нет.

Ваш М. Алданов

Я написал Одоевцевой, что Гласберг в Hyeres.

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-24.

В.А. Маклаков ― М.А. Алданову, 9 мая 1955

9 Мая [1955[1834]]

Дорогой Марк Александрович!

Осоргина, вернувшись из Женевы, сообщает, что нездоровье Е.Д. опасений не внушает. Воспаление было легкое и оборвано в самом начале пенисиллином [так!]. Но моральное ее состояние плохо. Ей не хочется оставаться одной в Женеве, и она мечтает оттуда уехать. Так говорит Осоргина, но я ее еще не видел. Хочет приехать ко мне говорить об этом.