Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

Переломным моментом, приведшим к глубокому разочарованию евреев, стало так называемое «дело о циркулярах». В циркуляре, подписанном исполняющим обязанности директора департамента полиции (входившего в Министерство внутренних дел), говорилось о еврейском саботаже, то есть об искусственном повышении цен на предметы первой необходимости и изъятии из обращения звонкой монеты. Второй же циркуляр, изданный Министерством финансов, предостерегал губернские власти: немцы совместно с «подкупленными» евреями намереваются «произвести в различных местностях империи посредством особых машин выжигание хлебов на корню». Министерские циркуляры призывали население быть начеку и сообщать о любых фактах и подозрениях. Оба эти циркуляра стали непосредственной причиной ареста сотен евреев. Двое думских депутатов-кадетов, Нафтали Фридман и Меер Бомаш, составили запрос к правительству, требуя объяснить, отменены ли или по-прежнему остаются в силе эти два циркуляра, обвинявшие евреев в экономическом саботаже, обострении продовольственного кризиса и подстрекательстве к революции[642], однако под давлением однопартийцев вынуждены были его отозвать[643]. Евреи, рассчитывавшие на поддержку со стороны лидеров российских либералов, чувствовали себя обманутыми в своих ожиданиях. Например, глава кадетов Павел Милюков в ответ на требование британских евреев сильнее надавить на российское правительство заявил: при всем сочувствии, проблема состоит в том, что российских евреев и их защитников в других странах удовлетворит лишь полная эмансипация, а это едва ли достижимо на данном этапе[644]. Из-за пассивности и беспомощности тех, кто должен был выражать интересы российского еврейства, российский либерализм утрачивал поддержку со стороны евреев.

Согласно юристу Якову Фрумкину, дело о циркулярах «оказало на еврейство в высшей степени деморализующий эффект»[645]. Фрумкин сочувствовал думцам и другим еврейским либералам (таким, например, как Максим Винавер), считая, что они делают все, что только можно в данных обстоятельствах. Вспоминая одно неофициальное собрание в 1915 году в Санкт-Петербурге, на котором присутствовали основатели кадетской партии Петр Струве и Павел Милюков, Фрумкин живо описывает кризис доверия между русскими и еврейскими либералами. Струве потребовал у Милюкова ответить, почему его газета «Речь» не клеймит депортации и прочие преследования евреев. Милюков ответил, что не делает этого, чтобы «не радовать Берлин». На это единственный, не считая самого Фрумкина, еврей среди присутствовавших, Иосиф Бикерман, заметил, что Милюков, может быть, и не хочет радовать Берлин, однако его тактика наверняка Берлин порадует и, возможно, даже поможет Германии выиграть войну[646]. Бикерман, по словам Фрумкина, пытался объяснить Милюкову, что, если либералы откажутся защищать евреев, это может вызвать непредвиденные последствия для самих российских либералов, для репутации правительства и для исхода войны. (Впрочем, Фрумкин писал это позже, уже зная, как развернулись события, так что, возможно, эти слова больше говорят о его собственном мнении, нежели о позиции Бикермана.)