Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

В считаные дни после Февральской революции еврейские политические партии принялись созывать съезды для прояснения своих программ в преддверии выборов во Всероссийское учредительное собрание — представительный орган, призванный сменить Временное правительство, создать проект новой конституции и новое государственное устройство. Межпартийный Еврейский политический совет установил официальный контакт со всеми еврейскими партиями и начал подготовку к созыву Еврейского национального собрания. Конечной целью было созвать его параллельно с Всероссийским учредительным собранием, однако требовалось, чтобы прежде Всероссийский еврейский съезд определил принципы автономного самоуправления. Требование созыва еврейского съезда или национального собрания звучало еще при организации Союза для достижения полноправия еврейского народа, а вопрос о том, добиваться ли от российских властей признания еврейского парламента в какой-либо форме, неоднократно поднимался почти на всем протяжении существования Союза и был главной причиной раскола между националистами и их оппонентами, а впоследствии требование парламента стало главным для российских сионистов, социалистов-сионистов, сеймистов и фолкистов-дубновцев. Теперь же еврейские активисты и интеллигенты возродили идею еврейского национального собрания. На этот раз, однако, еврейские партии и их представители надеялись, что власть не будет им препятствовать. Их целью было обозначить принципы еврейского самоуправления и, главное, создать объединенный еврейский фронт в преддверии Всероссийского учредительного собрания.

Стимулом для движения за еврейскую автономию стал тот факт, что социал-демократические (в основном меньшевистские) партии разных национальных меньшинств на протяжении 1917 года проводили съезды в поддержку территориальной автономии, а партия эсеров в тот же период вновь стала склоняться к федерализации. На первом съезде в 1906 году эсеры провозгласили «безусловное» право на национальное самоопределение, однако чем реальнее становилась перспектива прихода эсеров к власти, тем решительнее они дистанцировались от этого идеала[760]. Во время Февральской революции и после нее младшие партнеры эсеров, в особенности еврейские сеймисты, склоняли своих однопартийцев (несмотря на сопротивление русских эсеров) к поддержке внетерриториальной автономии как средства сохранить в составе будущей республики экономически важные западные регионы[761]. К середине 1917 года эсеры пришли к относительному согласию относительно децентрализованной федерации, которая должна была остаться единым государством[762]. Партия кадетов, продолжая отстаивать «Россию единую и неделимую» и противостоять распаду империи, рассматривала возможность внетерриториальной автономии для меньшинств бывшей империи как приемлемую альтернативу территориальному дроблению[763]. При этом очевидно, что именно вопрос федерализма в противовес централизации стал главной причиной расхождения позиций Петроградского совета и Временного правительства. В этом смысле красноречивым предвестником будущего стала позиция большевиков: они твердо поддерживали территориальное самоопределение и, конкурируя с Бундом, продолжали оказывать сильнейшее сопротивление любой форме внетерриториальной автономии[764].

Возрождение еврейской народной партии