Правая рука князя Тьмы

– Спасибо, – проворчала я, сильно сомневаясь в том, что заслуживаю похвалы. Могла бы и раньше догадаться, с кем имею дело. – Меня зовут Арафель, а моего спутника – Эйтан.

Я протянула девушке руку и запоздало сообразила, что среди женщин такого рода приветствие не принято. Однако она, ни капли не смутившись, последовала моему примеру и представилась:

– Йуваль.

– Это чудовище называется Барнаш Датур, – хмуро ответила я на невысказанный вопрос Эйтана. Его явно интересовало, встречалась ли я с подобными существами прежде. – Нечто среднее между животным и растением. Насколько мне известно, на земле таких не видели лет тысячу. Ума не приложу, какого принца здесь происходит.

Зато теперь становилось понятно, почему я заранее не почувствовала присутствие врага. Растительность не ощущается так, как живые существа, а Барнаш имел в этом отношении неоднозначную природу.

– Куда путь держите?

– В город, – откликнулся Эйтан. – Каким путем добраться быстрее и поспокойнее, не подскажешь?

– Идемте.

Йуваль кивнула на тропинку и двинулась первой, на ходу поудобнее пристраивая лук. Меч у нее на поясе тоже имелся, правда, облегченный вариант, больше подходящий для женщин.

– Будь осторожнее, – шепнул мне на ухо Эйтан, когда мы ее нагоняли. – Ты сказала «Какого принца», а здесь скорее воскликнут «Какого князя!».

– Но это же звучит по-идиотски! – не согласилась я.

– Для тебя, может, и так, но люди точно не поймут, если ты станешь отзываться о принце Света как об источнике неприятностей. Мое дело предупредить.

– Хорошо, я тебя поняла.

Я ускорила шаг, чтобы поравняться с нашей проводницей.

– А в Раунде много таких странностей случается?

Та немного подумала, прежде чем ответить.

– Да трудно сказать. В целом не так чтобы… Там и без нечисти хватает всякого. Но я маловато об этом знаю, поскольку в городе бываю нечасто.

– Не в ладах с законом? – предположила я.

Резкое движение головой и взгляд, не обещающий ничего хорошего.

– С чего ты взяла?

– Да у меня чутье на тех, кто плохо вписывается в систему. Сама такая. Ты не думай, мы ребята неболтливые, рот на замке держать умеем. Тем более если обязаны кому-то жизнью.

Она фыркнула, как бы намекая: «Если бы хоть что-то в моей жизни зависело от того, кто умеет держать язык за зубами, а кто не очень, меня бы давным-давно на свете не было». А я подумала, что в случае с такой, как она, особого чутья и не требуется. Если женщина носит мужское платье, вооружена до зубов, стреляет почти идеально и бродит одна по лесам… Ясное дело, что-то с ней неладно. А выбор цветов – зеленый и коричневый – наводит на мысль о готовности в случае необходимости быстро слиться с окружающей средой. И зачем это нужно, скажите на милость, обыкновенной законопослушной барышне?

– Я из Вольных дев, – насмешливо ответила она. – Не слыхали? – Мы с Эйтаном помотали головами. – Это местные такое дурацкое прозвище придумали. Для девушек, которых должны были сжечь за ведьмовство, да не сумели.

У меня аж глаза загорелись, надеюсь, лишь в переносном смысле. Обожаю интересных людей и необычные истории. А уж эта куда необычнее?

– И почему не сумели? – воодушевилась я. – Неужели вы дали отпор колдовством?

– С колдовством у нас не особо, – хмыкнула Йуваль. – А вот отпор дали. Одни вовремя узнали, что их собираются арестовать. Другие сумели выбраться из тюрьмы. А потом все, кому удалось улизнуть, собрались вместе и стали освобождать других.

– Где же вы живете?

– В лесу. Перебираемся с места на место. В чем-то берем пример с джипси, где-то разобрались сами.

– И многим удалось спастись? – полюбопытствовала я. – Из тех, кому успели вынести приговор?

– На данный момент семи.

Сощурившись, я вспоминала недавнее предсказание девушки-джипси. «Семь незажженных свечей, которые ярко горят». Если судить по Йуваль, горели они действительно ярко.

– За что же ваш граф так недолюбливает женщин? – полюбопытствовала я.

– Или, наоборот, чрезмерно любит, – проницательно добавил Эйтан.

Наша проводница ухмыльнулась краешками губ.

– Ходят слухи, что женщин Энтони Вильям Блейд любит, но воплотить любовь в жизнь не может. И отыгрывается, как умеет. Что у него в застенках творится, лучше не знать. Мне самой видеть не довелось, и слава принцу. Говорят, он нередко спускается в подвалы, чтобы лично пытать заключенных.

– Какой интересный мужчина! – заметила я, потирая руки.

Информация и правда становилась все более занятной, а главное, полезной. Я ведь не ради развлечения спустилась в этот мир.

– И его кузен не лучше, – подхватила Йуваль. – Черный епископ, слыхали про такого?

– Нет, – солгала я. Слышать об этой личности мне, конечно, доводилось, однако в моих интересах было узнать от собеседницы как можно больше. И я поощрила ее разговорчивость вопросом: – Неужто тоже на женщин падок?

– Не так чтобы. Да только раньше обвиненных в ведьмовстве сжигали, и все, а в последнее время, поговаривают, пепел стали собирать и увозить куда-то. И приказ вроде бы исходит от самого епископа.

– Как любопытно!