Правда

– Это отчет о ежегодной встрече Анк-Морпоркского Общества Любителей Птиц, – пояснила она. – Это простые люди, которые в качестве хобби разводят канареек и прочих птичек. Их председатель живет по соседству со мной, вот почему он вручил мне отчет. Для него это важно! Но, боже, до чего же скучно. Тут рассказывается о выборе Лучшей Породы и некоторых изменениях в правилах работы выставки попугаев, о которых они спорили два часа. Но те люди, которые спорили, они в основном заняты тем, что крутят мясо в мясорубках или пилят дрова, в общем, живут самой обычной жизнью, которой управляют другие люди, понимаешь? Они понятия не имеют, кто управляет городом, зато прекрасно знают, что какаду не уживаются с другими попугаями. Это не их вина. Просто такова реальность. Ты почему сидишь с открытым ртом?

Вильям закрыл рот.

– Хорошо, я понимаю…

– Нет, не думаю, – резко возразила она. – Я поискала твою фамилию в Книге Пэров Тварпа. Твоя семья никогда не волновалась о всяких пустяках, верно? Они из тех, кто и правда управляет городом. Эта… газета всего лишь хобби для тебя. О, ты веришь в нее, я знаю, что веришь, но если дело сдуется, у тебя все равно останутся деньги. А у меня – нет. Так что если для ее существования нужно заполнить ее тем, что ты презрительно зовешь старостями, я сделаю это.

– У меня нет денег! Я сам зарабатываю себе на жизнь!

– Да, но у тебя есть выбор! В любом случае, другие аристократы не дадут джентльмену умереть от голода, они такого не любят. Они найдут ему какую-нибудь бесполезную работу за хорошие деньги…

Она замолчала, тяжело дыша, и откинула с глаз челку. А потом посмотрела на него, как человек, поджегший фитиль, а теперь гадающий, не слишком ли велика бочка с порохом.

Вильям открыл было рот, чтобы ответить, но промолчал. Потом сделал это снова. Потом, слегка охрипшим голосом, сказал:

– Ты, в общем, права…

– Следующее слово будет «но», я знаю, – сказал Сахарисса.

Вильям вдруг понял, что все гномы смотрят на них.

– Да, но…

– Ага!

– Но это большое «но». Понимаешь? Важное «но»! Кто-то должен заботиться об… общей правде. Что Ветинари старался делать – так это не причинять большого вреда. У нас были и другие правители, абсолютно сумасшедшие и очень, очень мерзкие. И ведь не так давно. Ветинари может не быть «очень приятной личностью», но сегодня я завтракал с человеком, который будет гораздо хуже, если его допустить к управлению городом, и таких немало. То, что происходит сейчас, неправильно. А что касается твоих чертовых любителей птиц, если они не будут беспокоиться ни о чем, кроме тварей, пищащих в клетках, то в один прекрасный день у нас будет такой правитель, который запихнет волнистых попугайчиков им в глотки. Хочешь, чтобы такое случилось? Если мы не постараемся, они получат только дурацкие… истории о говорящих собаках и «эльфах, съевших моего Гербила», поэтому не надо читать мне лекции о том, что важно, а что – нет, ясно тебе?

Они сердито уставились друг на друга.

– Не смей со мной так говорить!

– Это ты не смей со мной так говорить!

– У нас мало рекламы. А «Инквайрер» получает от Гильдий целые полосы, – сказала Сахарисса. – Реклама позволяет нам существовать, а не истории о том, сколько весит золото.

– Ну и что я могу сделать?

– Придумай, как набирать больше рекламы!

– Это не моя работа! – крикнул Вильям.

– Это способ сохранить твою работу! Мы пока получаем только частные объявления, по пенни за строчку, о продаже бандажей и лекарств от боли в спине!

– Ну и что? Из этих пенни набирается приличная сумма!

– Значит, ты хочешь, чтобы о нас думали как о Газете, Которая Знает Спину В Последней Инстанции?

– Э… извините, но мы, может, номер начнем делать? – поинтересовался Доброгор. – Нет, мы, конечно, наслаждаемся представлением, но цветная печать занимает гораздо больше времени, чем обычная.

Вильям и Сахарисса посмотрели вокруг. Они явно находились в центре общего внимания.

– Послушай, я знаю, что это много значит для тебя, – сказала Сахарисса уже более спокойным тоном, – но вся эта… политика, это же забота Стражи, а не наша. Вот что я хотела сказать.

– Они в тупике. Ваймс мне сам об этом сказал.

Сахарисса внимательно посмотрела на его застывшее лицо. Потом наклонилась вперед и, к его немалому удивлению, успокаивающе похлопала его по руке.

– Возможно, ты добился большего, чем они.

– Ха!

– Ну, они же собрались помиловать Ветинари, и, возможно, как раз из-за того, что их беспокоишь ты.

– Ха! И кстати, кто такие «они»?

– Ну… сам знаешь… они. Те, кто заправляет тут всем. Они на все обращают внимание. Вероятно, читали нашу газету.

Вильям слабо улыбнулся ей.

– Завтра мы займемся поиском рекламодателей, – пообещал он. – А еще нам определенно не хватает персонала. Э… я пойду, прогуляюсь пока. Заодно возьму ключ для тебя.

– Ключ?

– Ты же хотела платье, чтобы на бал пойти, помнишь?

– Ах, да. Спасибо.

– И я не думаю, что те бандиты вернутся сюда, – добавил Вильям. – У меня такое ощущение, что это сарай сейчас – самый охраняемый сарай в городе.