Правда и Небыль

— Да. Но на пути планов Разумовского стоит русский банк. И я. Сам Разумовский не способен пока ни мне, ни банку нанести вреда. В нашей группе он пока никто. Нуль. Но он может использовать тебя для этой цели.

— Это… — Маркиш буквально проглотил какое-то слово и чуть не подавился им. На лице вздулись желваки, уши покраснели. Он явно хотел сказать какую-то резкость или грубость, но сумел сдержаться. — Твоё обвинение ни на чём не основано, — наконец нашёлся португалец.

— Ты не ответил на мой вопрос. Разумовский проявлял интерес к тому, как обстоят дела в Москве?

— Какое это имеет значение? — попытался уйти от ответа водитель. — Я хотел поговорить совсем о другом.

— И всё же, — гнул своё Юрьев.

Машина остановилась у здания аэропорта, Маркиш повернулся лицом к попутчику:

— И всё же! Сейчас, когда вопрос о реформе системы безопасности отложен на неопределённое время, моя задача — не допустить скандалов с участием руководства Группы. Ты можешь мне сказать, о чём вчера говорил с Антонио Силва?

Банкир от удивления потерял дар речи.

— Мой друг, ты хочешь, чтобы я тебе рассказал о разговоре с первым лицом? Спроси у него об этом сам.

— Я должен знать, что происходит, чтобы предотвратить опасность! Вы говорили о краже в вашем музее?

Юрьев молча открыл дверь и вышел из машины. Маркиш последовал за ним.

— Я был лучшего мнения о тебе, старина, — равнодушно заметил Юрьев. — Я не знаю, чего ты хочешь.

У входа в аэропорт Юрьева ждал помощник Антонио Силвы. Он передал банкиру прямоугольный чехол.

— Что это? — поинтересовался португалец.

— Мой багаж, — ровным тоном ответил русский.

Маркиш впился взглядом в чехол. Банкир посмотрел на португальца — что ещё он задумал?

— Я хочу извиниться, — внезапно сказал тот.

Юрьев приподнял бровь.

— Сегодня во время выступления, упоминая твой банк, я поступил не самым лучшим образом. Но делал это из благих намерений. Ничего личного. Я — человек Группы. И готов на всё, что пойдёт ей на пользу.

— Спасибо, что предупредил, — хмыкнул Юрьев. — Но ты, скорее всего, ошибаешься, идя на поводу у Разумовского. И когда-нибудь поймёшь, как был неправ. Что касается меня, я остаюсь при своём мнении и буду его отстаивать. Пока. Хорошего вечера.

Юрьев двинулся к дверям аэровокзала.

— Алекс!

Банкир обернулся. Маркиш протянул ему руку. Банкир поставил вещи на землю и пожал пятерню своего оппонента.

У стойки регистрации Юрьев увидел женщину, которая показалась ему смутно знакомой. Почему-то в памяти нарисовалась дутая канареечная куртка. Банкир посмотрел на её ноги. Увидел смешные ботики с зелёными носами и вспомнил: улочка у ресторана, вывеска с живой птицей, беззаботная улыбающаяся дама, которой он мельком позавидовал.

Смотреть на обувь людей научил его сенсей Женя. Человек, подозревающий слежку, может снять или вывернуть наизнанку верхнюю одежду, даже переодеться полностью, но вот переобуться получается не у всех. Смотреть за собственной обувью надо и «наружке». Женя говорил, что как-то следил за одним из установленных агентов МИ-6 и зашёл в кафе, где тот ждал встречи со связным. Агент оказался тёртым калачом и вычислил Женю в два счёта. На улице были дождь и слякоть, на подступах к кафе — грязно. А Женю подвезли на «Волге» и незаметно высадили прямо перед входом, чтобы создать ощущение, будто бы он шёл по улице на своих двоих. Простые русские на «Волгах» в кафе не ездят. Так вот, ботинки у Жени были чистые, в отличие от обуви остальных посетителей. И англичанин понял, что он тут не просто так. Агент ретировался, и человека, с которым он должен был встретиться, вычислить не удалось.

Обувь — важная вещь. Она говорит о человеке больше, чем любая другая часть одежды. Например, о его настоящих доходах. Люди могут носить тряпки дороже, чем способны себе позволить, или дешевле, чем того требует их статус. Но вот обувь обычно покупается ровно та, которая человеку по карману. Модный пиджак может обмануть, а кожаная подошва говорит правду. Эти рассуждения разбивались о зелёные носы на смешных ботинках женщины, второй раз попадавшейся банкиру на глаза. Юрьев не мог понять, сколько может стоить такая обувь и зачем её надевать вообще. В конце концов, он пришёл к обычному мужскому выводу: кто их знает, этих женщин?

Четверг. 17 ноября

07:20. Юрьев

Москва. Аэропорт Домодедово

В полёте банкир спал. Он умел спать во время рейсов. Это было важно для человека, часто летающего на большие расстояния. Из-за часовой разницы самолёт приземлился в Москве утром, в 7:20. И тут начались интересные вещи.

Юрьев получил багаж и привычно двинулся с ним по «зелёному коридору». Неожиданно рядом нарисовался вежливый молодой человек в пограничной форме и предельно корректно попросил проследовать за ним. ВИП-обслуживание, конечно, не избавляет от таможенных процедур, но такое с банкиром случалось впервые.