Правда или борода

– Нельзя останавливать машины просто потому, что ты кого-то ищешь, Джек, – любезно начал Бо, скалясь. – Если только человек не находится в розыске и не арестован.

– Ты Бо, – сделал вывод Джексон и убрал фонарь за пояс, но не распрямился и по-прежнему заглядывал в окно машины. – Дуэйн, ты в курсе, что моей сестры нет в городе?

Я удивился, что Джексон остановил нас, чтобы обсудить местонахождение своей сестры, и ответил, взглянув на Бо:

– Да, я с ней только что разговаривал.

– Умерла наша тетя, мамина сестра. Джесс с родителями в Хьюстоне.

Мы с Бо снова переглянулись, и я прочел мысли брата, совпавшие с моими: «Какого черта он нам все это рассказывает?»

– Я знаю, Джек. Повторяю, я только что разговаривал с Джессикой.

Джексон кивнул, и я вдруг понял, что он изо всех сил старается оставаться невозмутимым и не повышать голос. Это подстава. Джексон что-то затевал, но я, хоть убей, не мог понять, что происходит.

Мне вдруг остро захотелось рвануть с места, пока он ничего не успел добавить.

– Спасибо за инфу, мы тогда поехали. – Я жестом велел Бо завести мотор.

– Если ты в курсе насчет похорон, стало быть, и о деньгах знаешь?

Я почти вздрогнул. Почти. Сдержавшись, я избавился от кома в горле и кивнул, решившись на блеф:

– Знаю, знаю, все знаю. Заводи машину, Бо.

Бо подчинился, но Джексон продолжал трепаться, не отходя от окна:

– То есть Джесс тебе сказала, что унаследовала все деньги нашей тети? Теперь она богата и уедет из Грин-Вэллей сразу после Рождества!

Брови у Бо чуть приподнялись, но в остальном он великолепно скрыл изумление. Внешне бесстрастный, я смотрел на брата Джессики, хотя сердце намеревалось выскочить из груди. Меня прошиб холодный пот.

Страх. Я ощутил страх.

В последний раз мне было так страшно, когда папаша запер меня в дровяном сарае на два дня без еды и воды за то, что я без спросу посидел в его кресле.

Я не мог дышать.

За меня ответил Бо:

– Дуэйн дважды объяснил – он только что разговаривал с Джессикой и уже обо всем в курсе. А теперь, офицер, если вы отойдете от машины, мы поедем домой.

Джексон нахмурился, разочарованный и озадаченный отсутствием бурной реакции, кивнул и отступил.

Бо поднял стекло, демонстративно проверив, нет ли машин сзади, и аккуратно включил поворотник, прежде чем выехать на шоссе. Несколько минут мы ехали в молчании, и я был благодарен брату за тишину.

Сперва я подумал, уж не солгал ли Джексон, но отмел такой вариант: хватило бы одного звонка Джесс, чтобы его разоблачить.

Нет, он говорил правду.

В доме ее тети – вернее, в новом доме Джесс – на телефон отвечает прислуга. Джесс рассказывала, что это большая ферма, там держат лошадей, а это дорогое удовольствие. Мне она только сказала, что тетя скончалась. Ей было неудобно говорить, потому что рядом находились другие люди. Я открыл эсэмэс, полученные утром:

Джессика:Я позвоню тебе сегодня, нам надо поговорить.

Джессика:Мне тебя не хватает.

– Блин…

Я впечатался лбом в стекло и закрыл глаза. Что-то неуловимо-острое пронзило сердце. Я ощутил невыносимую боль. Задержал дыхание, ожидая, что станет легче.

– Ты знал, что Джессика уедет после Рождества?

Я покачал головой и ответил, не узнав собственного голоса:

– Нет. Так скоро она уезжать не планировала.

– А когда планировала?

– Когда денег накопит, тогда и…

– Жаль ее тетю.

– Да уж.

Я не знал, какие отношения были у нее с Джесс. Я не знал, насколько ей больно. Несмотря на свой страх и, признаюсь, отчаяние от мысли, что Джессика уедет, что она страдает, а я ничем не могу помочь, ранила еще сильнее.

– Может, это вранье? Джексон та еще сволочь. Он не упустит случая напакостить, зная, что ты по уши втюрился в его сестру.

Я проигнорировал последнюю фразу Бо и ответил на первую:

– Он не врет. Если бы у Джесс были деньги, она бы прямо завтра уехала. С самого начала не скрывала.

На этом Бо заткнулся, и я снова порадовался наступившей тишине. Я не хотел говорить об отъезде Джессики и гадать, правда это или нет.

Теперь у нее есть деньги, и она уедет. Тема закрыта.

* * *

Я решил не отвечать на звонок Джессики в девять часов – просто выключил мобильный, надеясь на автоответчик.

Я не боялся того, что она скажет. Я знал,чтоона скажет. Просто не хотел слышать это по телефону, когда она в сотнях миль от меня и ожидает спокойного ответа… а у меня внутри бушует ярость.

Я не хотел обрушиваться на Джесс, не хотел расставаться на такой ноте, поэтому решил просто не отвечать на звонок.

Я рассудил: она либо оставит мне сообщение о том, что уже не вернется, избавив нас от объяснений, либо пришлет письмо о том, что не вернется, избавив нас от объяснений. Все лучше, чем объяснения, потому что сообщение можно стереть, письмо сжечь, а слова, сказанные в гневе, навсегда останутся с нами.

Однако мои лучшие намерения пошли прахом. Когда она позвонила, я все равно ответил.

– Дуэйн!

– Джессика.

Я слушал, как она облегченно выдохнула, услышав мой голос. А я не мог даже сглотнуть – в горле будто горело пламя.